Поль Альтер
Комната безумца
Пролог
Что ожидаешь найти в гробу?
Иногда оказывается необходимо потревожить землю на кладбище, чтобы выкопать тело. Это случается довольно редко, и должно иметься серьезное основание.
Когда гроб появляется при свете дня под неподвижными взглядами присутствующих и лихорадочные руки готовятся поднять крышку, тот же самый вопрос готовится слететь со всех губ. Что мы сейчас обнаружим?
В детективных романах такие события чаще всего происходят поздно ночью или рано на рассвете. В действительности ради соблюдения тайны их обычно организуют вне времени нормальной работы кладбища. При гробовом молчании испуганные зрители пристально смотрят на гроб, который сейчас откроют. Малейший шум кажется громким, шелест листьев напоминает стон, а скрип крышки гроба кажется зловещим. Зрители начеку… одни ожидают худшего, другие тайно надеются на это, но у всех свербит мучительный вопрос: что мы найдем?
Есть, очевидно, несколько возможностей: тело (или то, что от него осталось) все еще находится там, и это то самое тело, которое похоронили. Это самый частый случай, но некоторые свидетели с больным воображением и под влиянием обстоятельств ожидают другого.
Может также случиться, что тело исчезло, — любопытное явление, особенно если можно доказать, что тело действительно было в гробу, когда его опускали в землю, и что до эксгумации земля оставалась нетронутой. Известны также случаи, когда гроб оказывался не пуст, но содержал тело другого человека!
Склепы предлагают другие интересные возможности. Например, когда отпирают двери в склеп (само собой разумеется, запечатанный) в результате недавней смерти кого-то, открывается картина разбитых гробов, лежащих в полном беспорядке. Или, еще хуже, все гробы стоят на месте, но скелеты разбросаны повсюду!
Особенно изощренный ум мог бы вообразить и другие непостижимые и отвратительные ситуации, но, конечно, не более гротескную, чем невероятное открытие, которое пришлось сделать главным героям этого повествования. Вскрытие семейной могилы Торнов продемонстрировало нечто абсолютно недопустимое и абсолютно необъяснимое, что стало всего лишь одним из эпизодов в трагическом деле, переполненном непостижимыми событиями.
В конце этого рассказа будет трудно отрицать, что судьба — действительно очень странная вещь, и не спрашивать себя, не было ли все это написано злонамеренной рукой, управляемой силами зла, каким-то заблудшим и даже демоническим духом. В этом деле имелась цепь фактов и обстоятельств, отрегулированных словно часовой механизм, причем чрезвычайно сложный, в котором каждый элемент строго обязателен. Очень важна реакция каждого из затронутых людей. Малейшая вариация, малейшее изменение нюанса могло обрушить здание, так терпеливо построенное ради трагического финала. Но то же самое верно в повседневной жизни: если бы мать X не положила соль в кофе своего мужа, и если бы последний не разбил чашку из сервиза, подаренного тещей, и если бы кошка не родила в платяном шкафу его сестры, то X никогда не вышел бы под палящее солнце в водонепроницаемой обуви, и держа в руках зонтик, и, таким образом, не повстречал бы женщину, которой суждено было разрушить его семью, и так далее…
Предопределение, удача или судьба? Как назвать этот гигантский, чудовищный театр марионеток, управляемых нависающей рукой того, кто дергает за ниточки, того, кто знает то, что произойдет, потому что именно он решил, что так должно быть?
Очевидно, что невозможно вернуться и проследить каждое действие всех героев нашего рассказа с момента, когда они родились, описать все их основные особенности, и в какую сторону, лучшую или худшую, повлияли на них происшедшие события. Но сцена, которая последует, — имевшая место в корнуоллской бухте в обжигающе жаркий летний день в 30-х годах — имеет особое значение даже при том, что она произошла за год до главных событий нашей истории.
Часть первая
1
— Когда точно был Большой лондонский пожар? — спросила Паула Лайл, бросая на своего спутника озорной взгляд.
Патрик Нолан притворился, что не слышит. Глядя вдоль пляжа, который плавно спускался к морю, он предпочитал слушать волны, а не глупые вопросы по истории, которые постоянно задавала его подруга. Казалось, она просто упивалась его невежеством. Или, скорее, она наслаждалась его смущением. Но дни, когда он краснел как школьник, уже давно миновали. Он помнил точную дату их первого спора несколько лет назад. Она сразу же спросила его дату рождения королевы Виктории. Откуда она могла знать, насколько ограничены его знания по историческим вопросам и насколько он будет смущен? Единственные факты, которые он помнил, относились к временам трагедий, таких как чума, которая разорила столицу в 1665 году, жуткие подробности истории Лондонского моста и головы казненных на пиках. Он также изучал самые знаменитые преступления. И, конечно же, знал все о пожаре, охватившем столицу.
Все еще молча, он внимательно посмотрел на нее, лежащую рядом на пляже. Примерно того же возраста как и он (чуть за двадцать), и было невозможно назвать ее некрасивой. Светло-каштановые волосы, высокие скулы, восхитительный подбородок и озорные голубые глаза с длинными темными ресницами. Среднего роста и очень пропорционально сложена. Конечно, что и говорить, он должен был бы увидеть ее без этого раздражающего купальника, закрывающего тело. Он попытался забыть об этой помехе.
— Послушай, — заговорила Паула, — если ты собираешься раздеть меня глазами, то мог бы это делать менее откровенно. Ты похож на энтомолога, рассматривающего новый вид насекомого!
— А вот так? — спросил Патрик, демонстративно закатывая глаза в восхищении.
Молодая женщина встала, поглядела на горизонт и очень серьезно сказала:
— Ты не понимаешь, дорогой: мы здесь одни на пустынном пляже, где ты свободно можешь неторопливо рассматривать мои колени… Если бы кто-нибудь увидел нас, моя честь оказалась бы под угрозой.
— Не преувеличивай, дорогая. Паддинг-лейн, час ночи, второе сентября 1666 года.
— Что?
Патрик равнодушно изучал свои ногти:
— Ты спросила меня, когда начался пожар. Есть ли что-нибудь еще, что ты хочешь знать? Направление ветра, людские и материальные потери, последствия как прямые, так и косвенные…
— Верно, я забыла: как только речь идет о смерти, ты — настоящая энциклопедия. Я никогда не понимала, почему ты не пошел в полицию… или в детективное агентство. Уверена, там ты был бы в своей стихии. Эта твоя навязчивая идея с болезненным…
Патрик Нолан воздел руки к небу:
— Вот оно! Невозможно интересоваться определенными аспектами истории или полицейскими расследованиями без того, чтобы тебя считали извращенцем или маньяком, склонным к убийству. — Он опустил руки и нахмурился. — Вообще-то я действительно обращался к
