Илья Бабицкий
Странные тексты
* * *
— Что случилось с дедушкой?
— Он… ушёл…
— Он вернётся?
— Пока нет…
— А потом?
— Я не знаю. Мама не хочет об этом говорить. Она плачет.
— Почему папа её не успокоит?
— Он… он пробовал, но…
— Мне страшно…
— Мне тоже.
— Почему дедушка ушёл? Я плохо себя вела?
— Нет. Это не ты. Ты не виновата.
— А бабушка тоже ушла?
— Нет. Ну то есть сейчас она ушла. Но не так, как дедушка.
— А как ушёл дедушка?
— Я не знаю. Попробуй спросить у мамы. Может, она тебе скажет.
— Я боюсь. Спроси ты.
— Я уже спрашивал.
— И что она сказала?
— Она погладила меня по голове и заплакала.
— То есть дедушка ушёл из-за тебя?
— Нет. Я не знаю, как сказать. Я сам не всё понимаю.
— Почему мама плачет, а нам говорит не плакать? Я тоже хочу поплакать.
— Не надо.
— Мне страшно!
— Мне тоже. Давай спать.
— А утром дедушка придёт?
— Нет.
— Почему? Он обиделся на нас?
— Нет. Он… он умер.
— Что это значит?
— Я не знаю. Но он… больше не придёт.
— Но мы же хотели завтра вместе с ним пойти в парк.
— Да. Наверное, мы пойдём с мамой. Или с папой. Или не пойдём…
— Почему не пойдём?
— Потому что дедушка ушёл…
— В парк? Без нас? Почему он нас не подождал?
— Нет, не в парк. Я не знаю, как сказать…
— Я хочу завтра в па-арк… Мы же собира-ались…
— Тихо! Прекрати!
— Если мама плачет, почему мне нельзя?
— Не надо плакать.
— Мама меня больше не любит.
— С чего ты взяла?
— Она не пришла спеть мне песенку… Она плачет…
— Это из-за дедушки.
— Из-за дедушки? Он её обидел?
— Нет, ну что ты несёшь… Она грустит.
— Потому что мы завтра не пойдём в парк?
— Нет, потому что мы больше никогда не пойдём туда с дедушкой.
— Почему?
— Потому что дедушки больше нет…
— Как это?
— Я не знаю, как сказать. Его куда-то увезли…
— Кто увёз?
— Я не знаю. Какие-то врачи.
— Я больше никогда не пойду к врачам. Почему они его увезли?
— Он… он перестал дышать.
— Зачем?
— Ну… он старый.
— Мама говорила, что так нельзя говорить.
— Да, но… Он… устал дышать. Я не знаю, как сказать.
— Как можно устать дышать? Если он устал, надо было поспать.
— Он и уснул, да.
— То есть он проснётся?
— Нет.
— Почему?
— Ну… это такой специальный сон.
— А вдруг он мне тоже приснится? Или тебе? Или маме с папой?
— Нет, нам он не приснится.
— Откуда ты знаешь? Я больше никогда не буду спать. Мне стра-ашно…
— Этот сон снится только старым людям…
— То есть он может присниться бабушке?
— Да, но…
— А-а-а!..
— Да тихо ты!
— Зачем он снится вообще? Зачем его придумали?
— Я не знаю.
— Давай больше никогда не будем спать?
— Мы не сможем.
— Я смогу. Я и так не люблю спать. Столько всего пропускаешь… А как становятся старыми?
— Ну это когда ты долго живёшь.
— Но дедушка же не долго жил.
— Долго. Он жил, когда нас с тобой ещё не было.
— Как же он жил без нас?
— Не знаю. Наверное, ему было грустно.
— А как мы появились?
— Из маминого животика. Сначала я, потом ты.
— А мама с папой тоже жили без нас?
— Сначала да.
— То есть они тоже долго живут.
— Да. Нет. Ну… они пока живут.
— Пока?
— Ну они ещё не старые.
— А когда станут старыми, то тоже увидят специальный сон?
— Д-да…
— А-а-а!.. А как же мы будем без них?..
— Тихо! Прекрати реветь! Это ещё не скоро будет.
— Но ведь будет!
— Да…
— А мы? Мы тоже?.. Давай не будем старыми?
— Так не получится.
— Почему?
— Все стареют.
— Зачем?
— Я не знаю.
— Я не буду стареть. Я не хочу.
— Я тоже не хочу.
— Давай не будем стареть?.. А то я сейчас заплачу!..
— Не надо. Давай не будем. Всё, спи.
НОЖИК
Лето, жара, детишки лениво бродят по траве, разглядывая распустившиеся растения и гоняясь за бабочками. Мальчик лет 6 наклоняется, чтобы сорвать цветок лугового клевера (ребятня называет их «кашкой»). Недавно ему показали, как из этих цветков высасывать капельки сладкой жидкости. Внезапно он замечает металлический отблеск в кустах. Мальчик наклоняется, разводит ветки и видит… великолепный складной нож. У него красивая красная рукоять, в нём множество разных лезвий и других инструментов — в общем, это не нож, а мечта. Мальчик оглядывается. Если взять нож прямо сейчас, ребята, которые бродят рядом, заметят и либо отберут, либо кто-нибудь скажет, что это его. Но мальчик не готов так быстро распрощаться с мечтой. Он уже представляет, как будет ходить гулять с этим ножом: вырезать что-нибудь из веток, играть со старшими ребятами в ножички и вообще чувствовать себя гораздо увереннее.
— Что ты там застрял? — слышит он голос сзади. Он вздрагивает:
— Нет, ничего… Кашку срывал… Хочешь?
— У тебя вкусная?
Если сказать, что вкусная, другой мальчик подойдёт ближе, начнёт искать цветы рядом и, конечно, найдёт нож. Если сказать, что невкусная, тогда зачем он предлагает?
— Я не пробовал. Давайте во что-нибудь поиграем?
Кажется, пронесло, ему удалось отвлечь внимание ребят от заветного куста. Нож прямо-таки стоит у него перед глазами. Мальчик почти чувствует, как стальная рукоять приятно тяжелит карман. Как же ему сегодня повезло! Только надо будет ещё прятать нож от родителей, а то вдруг они решат, что он ещё до него не дорос.
…Через некоторое время мама с балкона зовёт мальчика обедать. Он кричит: «Щас!» и исподтишка бросает взгляд на куст. Нет, сейчас тоже не лучший момент, чтобы забрать нож: слишком подозрительным для других ребят будет его движение. Он мчится домой, очень быстро съедает обед, даже не успевая почувствовать его вкус, и спрашивает у мамы, не надо ли сходить в магазин.
— Нам пока ничего срочно не нужно, да ты и сам не очень любишь туда ходить, с чего вдруг такое рвение?
Надо срочно что-то придумать, но что? Вынести ведро? Мусоропровод — на лестничной клетке: даже если он бегом сорвётся за ножом, пройдёт минут 10, мама наверняка заподозрит неладное и по возвращении устроит ему выволочку. Как же вырваться из квартиры?
— А можно я ещё хотя бы чуть-чуть погуляю? — дрожащим голосом спрашивает мальчик.
— Что с тобой случилось? Тебе же не нравится гулять… Вечером выйдешь ещё. А сейчас надо хотя бы часок поспать.
Мальчик
