Джин Вульф
Джин Вулф, истинный мастер слова, превращает знакомую старую сказку (или две) в современный детектив, одновременно смешной и ужасный. Возможно, вы усмехнетесь, возможно, покроетесь гусиной кожей с головы до пят. А, может, и то, и другое.
Впервые опубликованный, рассказ «В пряничном домике» был выдвинут на Всемирную премию фэнтези.
В пряничном домике
[1]
Дровосек шел по тропинке к крыльцу. Нарядный старый дом наблюдал за ним из-под опущенных век жалюзи. Одет дровосек был в красно-коричневый твидовый костюм, а неприметную машину оставил у обочины. Почувствовав его шаги по ступеням и быстрый стук в дверь, дом задался вопросом: как же он ухитрился проехать по дорожке среди деревьев? Надо будет сказать ведьме: пусть раздробит его кости и высосет костный мозг.
С этими мыслями дом звякнул дверным колокольчиком.
Тина Гейм[2] отперла дверь, не забыв накинуть цепочку, хотя ждала всего-навсего очередную соседку с миской капустного салата. Она слыхала, что Смерти полагается приносить куриную лапшу, но в этих краях, похоже, был принят капустный салат. Хотя вот Джерри кто-то принес вальфдорский…
— Лейтенант Прайс, — без улыбки сказал дровосек, раскрыв перед ней черный кожаный чехол с жетоном. — А вы — миссис Гейм? Хотелось бы побеседовать с вами.
— Неужто дети… — начала она.
— Мне хотелось бы побеседовать с вами, — повторил он. — И лучше бы — в доме и сидя.
— Ладно.
Сбросив цепочку, Тина распахнула дверь. Прайс шагнул в дом.
— Вы были заняты на кухне.
Взгляда на свой передник Тина не заметила. Видимо, как-то да углядел…
— Пекла пряничных человечков для школьных ланчей, — пояснила она. — Люблю каждый день подкладывать детям в коробки с ланчем по паре печенек.
Все еще не улыбаясь, дровосек кивнул:
— Пахнут вкусно. Можем там и поговорить, а вы сможете следить за ними, чтобы не подгорели.
— Они уже готовы. В микроволновке всех дел — на пару минут. Не могли бы вы…
Но было поздно. Он проскользнул мимо нее и скрылся из виду. Поспешно пройдя сквозь темную прихожую и полумрак обеденного зала, Тина обнаружила незваного гостя в своей кухне, удобно устроившимся в кухонном кресле.
— А вправе ли вы вот так запросто врываться к людям в дом?
Он покачал головой:
— Знаете, я и не думал, что в микроволновке можно что-то испечь.
Поколебавшись между гостеприимством и возмущением, Тина решила остановиться на первом.
— Пироги не взойдут, это да, а вот печенье получается прекрасно. Хотите попробовать?
Лейтенант согласно кивнул.
— И чашечку кофе? Или молока, если угодно?
— Кофе будет окей, — сказал он. — Нет, миссис Гейм, вот так запросто врываться к людям в дом мы не вправе: тут требуется постановление об обыске. Но, как только вы впускаете нас внутрь, нас уже не остановить. Можем пройти, куда пожелаем. Сейчас я, например, могу подняться к вам спальню и обыскать ваш комод.
— Но вы не…
Он замотал головой:
— Нет-нет, я просто привел пример. Таковы уж законы в нашем штате.
Опустив взгляд, Тина непонимающе уставилась на маленькую кофейную чашку с улыбающейся рожицей на боку. Чашка была доверху полна черного кофе. Она налила его бездумно, будто автомат.
— Добавить сливок? Сахара?
— Нет, спасибо. Присядьте, миссис Гейм.
Тина села к столу. Ее обычное кресло занял незваный гость. Пришлось сесть напротив, в кресло Джерри. Аккуратно выдвигая его и усаживаясь, Тина почувствовала себя так, будто явилась на собеседование, наниматься на работу.
— Ну что ж, начнем, — сказал дровосек, сложив руки домиком.
Жест показался Тине каким-то старческим, хотя выглядел гость не старше нее. «В конце концов, я у себя дома, — подумала она. — И, если уж это собеседование, вопросы задавать буду я». Однако Тина прекрасно понимала, что это не так.
— Миссис Гейм, в прошлом году, в ноябре, умер ваш муж.
Тина сдержанно кивнула.
— И причиной смерти был?..
— Рак легких. Так сказано в свидетельстве о смерти. — Тине тут же представились обложки бесчисленных книжонок в мягких переплетах: «Убийство в “Восточном экспрессе”», «Флетч», «Тайна исчезнувшей шляпы»… — Вы сказали, вы — лейтенант… откуда? Из отдела по расследованию убийств? Бог мой, я в детективном романе!
— Нет, — в который раз сказал он. — Никакой это не роман, миссис Гейм. Просто нужно кое-что уточнить. Ваш покойный супруг много курил?
Тина покачала головой:
— Джерри не курил.
— Может, он раньше много курил, а потом бросил?
— Нет, — ответила Тина. — Джерри не курил никогда в жизни.
Прайс кивнул — будто бы собственным мыслям — и глотнул кофе.
— Я читал, порой и пассивное курение может плохо кончиться. Скажите, миссис Гейм, а вы курите? Пепельниц я не вижу.
— Нет. Нет, лейтенант, я не курю. И никогда не курила.
— А-га… — Правая рука гостя, выпустив ручку чашки с улыбающейся рожицей, скользнула к карману рубашки. — А я вот, так уж вышло, миссис Гейм, курю. Вы не возражаете?
— Конечно, нет, — соврала Тина.
Пепельницы для гостей лежали в шкафчике. Поднявшись, она выставила одну из них на стол.
Лейтенант достал сигарету и прикурил от одноразовой пластиковой зажигалки.
— Пытаюсь бросить, — сообщил он, наполняя легкие дымом. — А не был ли ваш муж химиком, миссис Гейм? На химическом производстве не работал?
Она покачала головой:
— Джерри был юристом.
И Прайс все это, конечно же, знал.
— И умер он в возрасте?..
— Сорока одного.
— Очень ранняя смерть для того, кто никогда в жизни не курил и умер от рака легких, миссис Гейм.
— Доктор, лечивший Джерри, так и сказал.
Не желая снова расплакаться, Тина налила кофе и себе, добавила сливки и диетический подсластитель и долго, пока, наконец, не сумела совладать с чувствами, размешивала его.
Когда она снова села к столу, лейтенант сказал:
— Должно быть, многие удивлялись. Моя жена умерла около трех лет назад, и я сразу понял: вопросов будет целая куча.
Тина рассеянно кивнула, глядя на блюдечко на противоположном краю кухонного стола. Еще недавно на нем лежал нетронутый пряничный человечек. Теперь он исчез.
— Они просветили легкие Джерри рентгеном, лейтенант, — сказала она. — Рентген показал рак. Так нам сообщили.
— Я знаю, — ответил он.
— Но все же не верите, что Джерри умер от рака?
Лейтенант пожал плечами:
— А теперь еще и ваш малыш… Как, говорите, его звали?
Тина изо всех сил постаралась спрятать подальше все чувства, и ей это удалось.
— Его звали Аланом.
— И месяца не прошло… Должно быть, нелегко вам пришлось.
— Именно. Лейтенант, мы можем говорить откровенно? К чему весь этот
