БЛОКПОСТ
ПРОЛОГ
«Границы, отделяющие жизнь от смерти, смутны и неопределенны. Кто скажет, где кончается одна и начинается другая?»
Э. А. По
ВСТУПЛЕНИЕ
Сашка сидел в окопе и жуя соломинку, предавался нехитрым размышлениям о войне и мире. Почему-то вспомнилась библия, где двум людям на всей большущей земле, вдруг стало тесно. И брат убил брата. С самого начала мы были и остаемся расой убийц, подумал Сашка. Выплюнул соломинку и внимательно посмотрел в сторону леса, где тревожно закашлял ворон.
Лес стоял стеной, как будто что-то пряча, перешептывался и стонал, как раненный зверь. За обычным спокойствием что – то таилось, что, опытный боец – Сашка понять не мог, поэтому тихо матерился, но только ночь слышала его слова…
ГЛАВА I
В 1991 году не совсем «трезвый» Президент РФ открыл "парад суверенитетов" и дал столько свободы Чеченской Республики, что как воспаривший над землей летчик, потерял разум. Генерал, красавец, бывший коммунист – Дудаев решил выскочить из состава России, с быстротой захлопнувшейся от сквозняка двери.
Наша коррумпированная элита спровоцировала ситуацию с выводом войск, бросая технику и боеприпасы. В результате нехитрой комбинации, счета отдельных лиц на островах Мэн, Карибах и Кайманах, прибавили нулей, а горская республика обзавелась собственной армией.
В начале 90-ых, Сашка Сугробов, коренастый подросток широкоплечий, но не высокий, состоявший на учете в детской комнате милиции, с трудом окончил школу г. Винска. Времена не выбирают, в них живут и умирают, и Сашка быстро влился в ряды криминала, за счет КМС по боксу и угрюмой физиономии. Работа была непыльная и водились деньги. Получив кличку "Сугроб", Сашка обзавелся старенькой БМВ, цепью на шее и черной турецкой кожаной курткой.
На Сугроба обратила внимание бывшая отличница и красавица Вика, которая в школе на него даже не смотрела. Сугробу, который был чуть симпатичней холодильника, льстило внимание Вики. Умничка-Вика быстро поняв правила игры новой жизни, полюбила все блага, хлынувшие из-за границы. Финансовое бремя Сугроба возросло.
Тряся отбойным молотком всех, кто спекулировал на обломках великой империи, Сугроб почувствовал себя Сильвестром Столоне и потерял чувство меры. Однако беда пришла откуда не ждали, как говорится из бытовухи. В пьяной драке, за Вику пырнул бабочкой конкурента из влиятельной азербайджанской группировки.
Посидели стаей и решили скрыть Сугроба от разборок и милиции в непобедимой армии. Шел 1994 год…
Тем временем криминальная Чечня, как паровоз летела к созданию Горской республики и планировала объединить все народы Кавказа.
Дело принимало серьезный оборот. Бравый Министр обороны Павел Грачёв обещал, что штурм Грозного займет не больше двух часов. Но на деле вышло так, только через две недели, с боями и потерями, российские войска достигли границ Грозного. Грачев докладывал о 300-х боевиков, а оказалось 15 тысяч. Восстали все, в том числе и оппозиция. Взяли брошенное оружия, вспомнили все обиды от Кавказской войны, до депортации 1944, ощетинились цепными псами. Данную войну назвали военно-полицейской операцией…
Сашка тем временем пахал в школе сержантов Свердловской области. Пять месяцев пролетели воробьев, получив две лычки и запись в военном билете, он упекся в самое пекло…
В январе 1995 Сашка в составе 276-й уральского мотострелкового полка рвался на спасение попавшей в засаду 131 мотострелковой майкопской бригады. 131 мотострелковая бригада героически погибла в районе железнодорожного вокзала, когда уральцы заходили по параллельным улицам. Полк оставлял на каждом перекрестке блок посты, вел зачистку улиц и домов. На улице Лермонтова остался на блок посту и Сашка. Может это и спасло ему жизнь. В итоге уральский полк понес большие потери, а Сашку ранило осколками в шею и ноги. Спину бойцу спас старенький бронежилет «Улей» времен СССР. Вика Сашку из армии не дождалась, уехала покорять Москву…
Зачем, он став зрелым мужчиной, пошел контрактником на вторую войну, Сашка понять не мог. Деньги были – работал физруком в школе, и подрабатывал охранником на заправке, ушла гулящая жена Ленка – не переживал, детей не было, что – то доказывать «Сугроб», не себе, никому другому, не собирался. Но тем не менее в конце сентября 2000 года он сидел в окопе на последнем посту федеральных войск в районе села Итум – Кале и вел наблюдение за местностью, ожидая провокации со стороны боевиков…
ГЛАВА II
Асламбек Сагаев, ехал по дороге и напевал мелодию из песни, название которой он никак, не мог вспомнить.
Старенький ЗИЛ – 130, видевший первую войну жутко гремел и вонял бензином. Одна фара в машине не работала, вторая была треснутая, освещая часть ухабистой горной дороги, вдоль которой глухой стеной стоял лес.
Асламбек вспомнил свою недавнюю встречу с Набилей и улыбнулся в темноте…
Асламбек, как большинство детей горных сел рос по простым законам – уважай и помогай старшим, расти сильным и мужественным. Он жил в горном селении Итум – Кале вместе с родителями и входил в чанитийский тейп, взявший название от небольшой реки.
Отец, простой инженер, работавший в Шали в коммунальном хозяйстве за скромную зарплату, учил Асламбека жить честно, с уважением к старшим и любовью к окружающим. Однажды будучи подростком он подрался в школе с одноклассником, жестоко избив того из-за пустяка. Отец не ругался единственное сказал, что надо больше понимать и прощать друг друга и потом долго молчал. Этот случай Асламбек запомнил на всю жизнь.
Дом у родителей простенький из неотесанного камня с бревенчатой верандой, где Асламбек занимал одну из четырех комнат и спал на скрипящей панцирной кровати. Он любил свой дом, горы, чистый звенящий воздух и часто вместе с отцом с веранды подолгу любовался первозданной природой своей малой Родины.
С детства Асламбек привык в физическому труду и считал за поощрение, если взрослые разрешали помогать или давали мелкие бытовые поручения. Особенно юный нохча любил колоть дрова, помогая родителям и воспитывая в себе выносливость и силу. Запах свежего дерева вызывал у подростка приятное головокружение и трепет.
Набилю он знал еще со школы. Родители девушки – зрелая пара долго не имевшая детей, жила выше в горах в небольшом селении из семи домов.
Отец Набили, рано поседевший правоверный мусульманин, каждый день привозил единственную дочь на старой шестерке, в школу в
