Алексей Дмитриев
Рассказы, новеллы, миниатюры
Корни
Белобрысый пятилетний шкет бережно несёт на вытянутых руках дорогой смартфон. Подойдя к сидящему в высоком кресле, крупному, сгорбленному годами, старику, он кладёт свою ношу на стол и привычно забирается на колени. Яркий свет летнего дня пробивается через неплотно задёрнутые тяжёлые шторы, освещая небольшую комнатку со старым кожаным диваном, потёртым письменным столом и несколькими шкафами, до отказа набитыми книгами.
– Деда, вот! Мама сказала, здесь всё.
Старик недовольно качает седой головой и, повернувшись в сторону распахнутой двери, кричит:
– Лен, а нормальных нет?
В проёме на несколько мгновений появляется немного растрёпанная молодая женщина в домашнем халате и переднике. Держа слегка на отлёте присыпанные мукой руки, она выдаёт скороговоркой:
– Семён Петрович, выберите, какие вам понравятся, а я потом распечатаю.
Мгновенно исчезнув, уже с кухни, добавляет:
– Стасик вам поможет.
Малыш сосредоточенно тычет пальчиком в экран.
– Деда, смотри. Вот мы в развлекательном центре, а здесь на море… в парке.
Мальчишка с жаром рассказывает о приключениях, связанных с рассматриваемыми фотографиями, перелистывая их одну за другой. Старик, надев очки с толстыми стёклами в массивной роговой оправе и, приобняв одной рукой мальчонку, внимательно разглядывает картинки на экране.
– Помедленнее, Станислав, я не успеваю.
– Деда, а почему ты сам не научишься? Потому что у тебя телефон старенький? Он тоже не умеет селфи делать?
–…
После десяти минут изучения снимков, дед снимает очки, досадливо бросает их на стол и задумчиво смотрит в угол комнаты.
– Всё это суета. Нет здесь ничего серьёзного.
Ребёнок не понимает в чём дело. Он вопросительно смотрит на собеседника, пытается что-то сказать, но так и застывает с открытым ртом, а глазки начинают бегать в поисках упущенной мысли. Ничего не придумав, он старается повернуть ладошкой лицо деда назад, к смартфону.
– Ну, смотри же, здесь ещё есть.
– Понимаешь, Стас, это всё не то.
На секунду задумавшись, старик выбирает из россыпи лежащих на столе фотографий одну, сделанную на профессиональной фотосессии лет двадцать пять назад.
– Вот, смотри. Это называется портрет. На нём твой папа, когда был маленьким.
Мальчик удивлённо рассматривает изображение и вдруг заливается громким смехом. Он явно не поверил в сказанное и посчитал это очень смешной шуткой.
– Папа. Маленький.
Но деда уже захлестнула волна ностальгии. Перебирая фотографии, он находит ещё одну, небольшую, цветастую.
– А вот это уже я делал. Здесь твой дед, когда в институте учился.
– Ты? – удивился мальчик.
– Нет. Это дедушка Коля. Я же не дедушка, а прадедушка.
– Пра, значит прадвинутый?
Улыбнувшись одними глазами, старик взял со стола бледную, чёрно-белую фотографию.
– Нет, это значит, что я папа твоего дедушки. Вот, смотри, каким я был. Это армейская.
Удивлению мальчишки не было предела.
– Деда, ты, что ли, солдат?
– Был когда-то. А вообще, я строитель. Дом, в котором мы сейчас, я построил.
Такое количество новой информации не вместилось в голову ребёнка. Он не знал, что же спросить в первую очередь. Задумавшись на целую минуту, перебирая, в помощь мыслям, пальчиками, и поглаживая ладошку, он, наконец, выбрал, по его мнению, главное.
– А у тебя есть прадедушка?
– Был… Сейчас.
Покопавшись в ворохе фотографий, старик достал с самого низа выцветшую, наклеенную на толстый картон, карточку. На ней был изображён солидный мужчина в костюме-тройке и с окладистой бородой. Руку он держал на плече сидевшей рядом женщины в длинном платье.
– Вот, это мои дедушка и бабушка.
– А почему у него такая борода?
– Как тебе сказать… в то время было так модно.
– А прадедушка?
– Нет, его фотографии нет. Не придумали тогда ещё фотографию. Вернее, уже изобрели, но стоили они очень дорого. Прадедушка был простым крестьянином, ему это было не по карману.
– А где они сейчас?
– Кто?
– Ну, твои дедушка и бабушка?
Теперь уже задумался старик.
– Далеко, очень далеко.
– Что, даже на самолёте не долетишь?
– Да, даже на самолёте.
Ребёнок опять застыл. Вопросы роились в маленькой головке и рвались наружу.
– А почему ты достал эти картинки?
– Мама сделает копии, и вы возьмёте их с собой в Германию.
– А зачем?
– Чтобы не забывали своих предков, чтобы помнили, кто вы, откуда родом.
На этот раз ребёнок думал недолго. Он обнял старика за шею и зашептал ему на ухо:
– Деда, я тебя никогда не забуду.
– Конечно, внучек, конечно.
Голос мужчины задрожал, и он прижал малышку к себе покрепче. Совсем необязательно тому было видеть увлажнившиеся глаза старика.
Возня на кухне и суета в соседней комнате затихли. В дверях опять появилась молодая женщина.
– Семён Петрович, пельмени готовы, прошу к столу.
Не поворачивая головы, старик усиленно закивал. Жене внука тоже не стоило смотреть на его маленькую слабость. Впрочем, увидев такую идиллическую картинку, она и так всё поняла. Молча отступив на шаг назад, она тихонько прикрыла дверь.
Светлые ночи
Узкая полоска света, пробивавшаяся из родительской спальни, исчезла. Долго ждавший этого события Максим, стараясь не шуметь, поднялся и осторожно прикрыл дверь из своей комнаты в гостиную, через которую следил – все ли улеглись. Торопливо вернувшись в постель, он достал из-под подушки фонарик с любимой книжкой и накрылся одеялом с головой.
Здоровьем мальчик не отличался, поэтому родители требовали соблюдать режим и не разрешали ему читать допоздна. В классе его, как самого слабого, часто обижали, а в секцию восточных единоборств не принимали без справки от врача. Оставалось только читать про монахов Шаолиня по ночам, когда никто не мешает погружаться в книгу целиком, жить и учиться с героями, совершать с ними подвиги.
Сегодня юный читатель добрался до самой интересной главы – Учитель сразился в показательном бою одновременно со всеми обучающимися. Когда они окружили его и деваться стало некуда, он неожиданно поднялся в воздух, пролетел над головами опешивших бойцов, приземлился через два десятка метров и напал с тыла.
Книжка захватывала, увлекала. Яркие иллюстрации давали представление о происходящем и погружали в гущу событий. Максим воображал себя главным монахом. Вот он парит над послушниками, вот они падают изумлённые перед ним.
– Учитель, можем ли мы постигнуть это искусство?
– Нет. Это доступно тем, кто прочтёт особую Книгу, написанную тайными знаками. Она открывается перед Достойными, перед способными её прочесть.
– Как нам найти Книгу, чтобы узнать, кем мы являемся?
– Это невозможно, она ничем не отличается от других и может оказаться где угодно. Её не надо искать. Она сама найдёт вас, когда придёт время.
