Очень немногие имеют хотя бы отдаленное представление о томквартале Сан-Франциско, где проживают китайцы. Существуют ночные гиды, которыекаждую ночь сопровождают группы любопытных туристов по улицам и переулкам этогоживописного уголка Востока. Ночные гиды всегда напускают на себя весьматаинственный вид и любят намекать на то, что бы они могли показать ещетуристам, если бы осмелились… Однако, так или иначе, смелыми ночные гидыникогда не были.
Они водили своих подопечных проторенными туристскими тропами.Зеваки могли, разинув рот, осматривать тайный подземный ход, где, по словамгида, бойцы Бинг Кунга изрубили защитников Хоп Синга, но они никогда не увидяткомнат, расположенных по обе стороны этого подземного хода. Любопытствующегомогут проводить в китайскую пагоду и в ювелирную мастерскую ремесленника, онможет послушать пронзительное, чуть гнусавое пение китайской певицы, но емуникогда не позволят отклониться от раз и навсегда определенного туристическогомаршрута.
И конечно же, никогда им не доведется увидеть Фонг Дая.
По правде говоря, гиды и сами не знали о Фонг Дае, не говоряуже о том, где он обретается. А для полицейских в штатском, которые, соблюдаяосторожность, всегда патрулировали китайские кварталы парами, он был всего лишьлегендой.
Дик Спрэйг был, наверное, единственным европейцем, которыйудостоился личного знакомства с Фонг Даем и которому разрешили нанести визитэтому человеку.
И как бы хорошо Дик Спрэйг ни знал китайцев, он все равно немог понять, за что ему была оказана такая честь. Дику, разумеется, былоизвестно, что китайцы ничего не делают просто так. Китайцы наверняка долгоследили за ним, прежде чем сделать первый шаг, но сам Дик слежки не заметил.
Дику дважды приходилось раскручивать дела, так или иначесвязанные с китайцами, и он подозревал, что тогда устраивались ловушки, чтобыпроверить его честность и надежность. И вдруг он совершенно неожиданно для себяполучил предложение закрыть свое маленькое детективное агентство и в дальнейшемработать исключительно на клан Он Леонг.
Поначалу он принял это предложение за шутку. Однако суммаотступного за закрытие его агентства была столь нешуточной, что он всерьеззадумался. Дику Спрэйгу очень нужны были деньги. Дело в том, что он собиралсяжениться на «лучшей в мире девушке», а подобный шаг всегда требует большихденег.
Бесс никогда не понимала китайцев. Не понимала она и тойтаинственности, какой Дик окружал свое общение с представителями этой нации. Ноу нее хватало ума не вмешиваться в дела Дика. Дик же знал китайцев достаточнохорошо, чтобы вести дела с ними скрытно, никого в них не посвящая.
Поэтому он с такой тревогой взглянул на крохотный клочокрисовой бумаги, очутившийся в его руке.
Они с Бесс сидели в кинозале, чуть наклонившись друг кдругу, и со стороны сразу было видно, что они отлично ладят между собой. Онисмотрели боевик с кучей гангстеров и бесконечной стрельбой. Из динамиковраздавался грохот автоматных очередей, и ни Бесс, ни Дик не заметили легкопроскользнувшей по проходу фигуры человека, который тихо искал свободное местов темном зале.
Однако фигура на какую-то долю секунды задержалась в проходекак раз рядом с Диком Спрэйгом. Едва заметное движение – и Дик почувствовал всвоей руке клочок рисовой бумаги.
Дик вздрогнул от неожиданности и повернулся, чтобы рассмотретьчеловека, передавшего ему записку, но незаметная фигура уже растворилась втемноте кинозала.
Дик дождался, когда внимание Бесс будет поглощено фильмом, иразвернул бумажку, хотя вовсе не нуждался в этом. Он угадал, что там написано.
Дик увидел несколько мазков, нанесенных верблюжьейкисточкой, и четкие красные линии печати. Дик знал, что красная печать вырезанаиз камня и что это – личная печать Фонг Дая. Он также знал, что черной тушьюнарисован иероглиф «лай», что означает «приходи».
Иероглиф представлял собой сложное переплетениеугольно-черных мазков: слева был нарисован удлиненный прямоугольник, справа –множество разнообразных черточек, разделенных на две части линиями,проходившими посередине и доходящими до центра прямоугольника.
Дик Спрэйг не умел читать по-китайски, но он достаточночасто видел роковой иероглиф вместе с красной печатью, чтобы знать, чтоозначает такая записка. И он знал, что должен все бросить и спешить на встречу.
Он смял бумажку, сунул ее в карман и дотронулся до рукиБесс.
– Я должен идти, дорогая.
Она повернулась к нему, в ее глазах застыл страх, вызванныйгангстерским фильмом, которым она еще секунду назад была полностью поглощена.
– Идти? Куда?
– По делу. Меня только что вызвали.
Ее глаза расширились от негодования.
– Это все твои китайцы! – выпалила она.
Он пожал плечами, поднялся и помог ей надеть шубку.
– Это деньги, – спокойно сказал он. – Нашхлеб с маслом. Нельзя же затевать спор с хлебом и маслом.
Она не проронила ни слова, пока они выходили из кинотеатра ипока он ловил такси и помогал ей сесть в него. Бесс была бессильна против егологики, и она ненавидела ту таинственную силу, которая могла вот так внезапновызвать Дика из кинозала и потребовать безоговорочного повиновения.
Она смотрела прямо перед собой, и ее подбородок был упрямовздернут. Взгляд голубых глаз был холодным и жестоким. Резко подхватив полышубки, она уселась в машину. Она была явно сердита.
– Спокойной ночи, – попрощался Дик.
Бесс, едва слышно ответив, захлопнула дверцу автомобиля итолько тут заметила, что, когда она сердито рванула полы шубки, подхватывая ееи садясь на сиденье, она задела за ручку дверцы и разорвала шубку.
Откинувшись на спинку сиденья, она дала волю слезамразочарования и гнева. Они намеревались спокойно провести вечер. Она хотела,чтобы Дик хоть ненадолго забыл про свои дела и они бы провели вечер вдвоем,развлеклись и повеселились. И вот теперь она в одиночестве сидит в такси,направляясь домой.
Дик Спрэйг спускался по ступеням, и его окружал затхлыйзапах сырой земли, смешанный со странным, не поддающимся описанию запахом,источаемым большим скоплением невидимых в темноте неподвижных людей.
Лампа, заправленная арахисовым маслом, мерцала, какзвездочка, в конце подземного коридора. Его проводник указал сморщенным пальцемна лампу.
Дик подошел, встал у лампы и остановился. Он не испытывалстраха. Если бы китайцы хотели убить его, он давно бы уже был мертв – у нихбыла сотня возможностей сделать это. Он понимал, что происходящее – не болеечем предосторожность, прием защиты для Фонг Дая.
