Бледный Доббс повернулся к Этли.
– Если коротко, американцы вели себя очень плохо, сэр.
Блюм шагнула к Доббсу.
– Раз уж тут речь зашла о просьбах, нам необходимо заменить двери, и агенту Пайн нужен новый стул.
Доббс фыркнул и посмотрел на Пайн.
– Ты ведь не блефовала с ублюдком? – спросил он. – Насчет того, что в твоем офисе все записывается?
Этли выдвинула ящик стола, показав ему маленькую металлическую коробочку. Затем нажала на кнопку, и наружу выскользнул диск. Пайн взяла его и протянула Доббсу.
– Агенты ФБР не блефуют, сэр. Во всяком случае, когда речь идет о важных вещах. Я со всем уважением советую вам забрать его и извлечь максимальную пользу.
Доббс снова кивнул, спрятал диск в карман и повернулся к Блюм.
– Проклятье, купите все новое для этого кабинета, Кэрол. И для вашего. И пришлите мне счет.
– Благодарю вас, старший специальный агент Доббс.
Доббс и его люди ушли. В кабинете остались только Пайн и Блюм. Этли уселась на свой расшатанный стул, а Кэрол – на краешек стола.
– Ну, слава богу, все закончилось, – заметила Блюм.
– По крайней мере, на сегодня.
– С этим я, пожалуй, соглашусь. – Пайн кивнула. – И кстати, вы не можете уйти в отставку. Вы мне нужны.
Блюм снисходительно улыбнулась.
– А я и не собираюсь, агент Пайн. В отличие от вас, я блефовала.
Глава 62
– И как прошла встреча с психологом?
Было десять вечера. Пайн с Кеттлером сидели в его «Джипе» у нее на парковке и пили пиво.
– На самом деле, совсем неплохо, – сказал он, делая глоток из бутылки. – Это находится совсем недалеко отсюда. И мне нравятся индивидуальные сеансы. Групповые намного хуже.
– Не стану спорить. Знаешь, дальше станет легче, Сэм.
– Ты думаешь?
– Уверена. – Она потянулась к нему и взяла за руку. – Я верю в тебя. Парень, который вывел нас из Гранд-Кэньон, способен на все.
– О, кстати, Колсон и Гарри вернулись на свою прежнюю работу.
– Да, я предполагала, что так может случиться.
– Ну, а как все закончилось с ядерным зарядом и остальными проблемами? – спросил Кеттлер.
– На данный момент все хорошо. Но кто знает, как сложится дальше…
Несколько минут они сидели молча, глядя на небо, полное звезд.
– Если мне станет лучше… – начал Сэм.
– Когда тебе станет лучше, – поправила Этли.
– Верно. Когда мне станет лучше, мы можем снова встретиться и выпить пива?
– В твоем «Джипе»? Обязательно. Тот вечер занял уверенное место в тройке лучших.
– А какими были два других?
– Наше свидание в пиццерии Тони. – Пайн немного помолчала. – И сейчас.
Он улыбнулся, но его улыбка быстро потускнела.
– Спасибо, Этли. За все.
– Не думаю, что я так уж много сделала.
– Ты сделала больше, чем все остальные, вместе взятые, – заверил ее Кеттлер.
Она улыбнулась.
– Это очень мило с твоей стороны, Сэм.
– Ну, а ты посещала терапию? – спросил он.
– В некотором смысле, – ответила Пайн, допила пиво и сказала: – Мне пора в постель. Завтра будет трудный день.
Она поцеловала его в щеку и приподнялась, собираясь выйти из «Джипа».
– Я не псих, Этли, клянусь, – выпалил он.
Пайн наклонилась к нему, погладила по щеке и нежно улыбнулась.
– Разве ты еще не понял, Сэм? Мы все немного сумасшедшие. Наша сила в численности.
* * *
Пайн и Блюм слетали на Восточное побережье, чтобы забрать «Мустанг» с долговременной стоянки в аэропорту Рейгана. И заодно навестили Пристов в Бетесде.
Бен Прист выздоравливал в доме брата.
Когда они приехали туда, дверь им открыла Мэри Прист. И хотя они предупредили о своем визите, Мэри с удивлением посмотрела на Кэрол Блюм.
– Знаю, дорогая, – сказала та, похлопав ее по руке. – Я чувствовала себя ужасно, когда мне пришлось обмануть вас, но это было необходимо, чтобы вернуть вашего мужа.
В ответ Мэри обняла обеих женщин и заплакала.
Когда они вошли в дом, чтобы взглянуть на Бена, навстречу им выскочили мальчики, Билли и Майкл, находившиеся в комнате дяди. Эд сидел у его постели и ждал гостей.
Обоих братьев сильно избили, но они уже начали поправляться. Бен выглядел хуже, чем брат, – бледный и худой, лицо измученное.
Мэри закрыла за собой дверь, чтобы не мешать. Пайн присела на край постели, а Блюм осталась стоять рядом.
– Вы спасли нам жизнь, Этли, – сказал Эд.
– После того, как подвергла вас опасности, – напомнила она.
– Но сейчас все хорошо?
– До следующего раза, когда лидеры нашей страны захотят сделать какую-нибудь глупость, – ответил Бен и повернулся к Пайн. – Я слышал про Саймона и Оскара.
Пайн медленно кивнула.
– Полагаю, парни, которые стоят за этим, назовут их гибель сопутствующими потерями. Я же считаю это убийством. Ну, виновник в смерти Саймона расплатился по всем счетам. А лучшее, что я смогла сделать для Фабриканта, – это получить деньги для его семьи и «Общества».
– Сначала, когда ко мне пришел Давид Рот, я подумал, что он безумен, – признался Бен. – Но потом понял, что с ума сошли некоторые члены нашего правительства.
– И вы помогли ему поступить правильно, – сказала Пайн.
– Нам просто повезло, что я давно заказал экскурсию на муле в каньон. И у нас все получилось.
– Чего нельзя сказать о бедной Салли Белль, – заметила Пайн. – Зато для остального человечества все закончилось хорошо.
Бен протянул руку, и Этли ее пожала.
– Я недооценил вас, – признался он. – Я считал себя профессионалом, а вас – любителем. Оказалось, что все наоборот.
– Я никогда не смогу понять мир, в котором вы живете, Бен. И никогда не захочу его понять.
– Я и сам начинаю приходить к такому же выводу. Как Давид?
– Насколько мне известно, он отправился в давно ожидаемый отпуск в место, где земля повсюду плоская.
– Я думаю, он заслужил это во всех смыслах.
Пайн посмотрела на братьев.
– И вы получили возможность провести время как одна семья. Никогда не принимайте это как должное. У многих людей нет семьи, которой они могли бы насладиться.
