Глава XXV
«Сюрприз – полковник Звягинцев»
7 августа 1941 года, где-то в Белоруссии
(в 15–25 км от госграницы СССР).
Все, мы теперь идем на семьтепе, двадцать этих польских танков усилят Фицлебена, а если их вовремя уничтожить, то Фицлебена легче станет бить. Болота нам очень сильно помогли, благодаря местным «Сусаниным» наша колонна из шести танков (два переБТ, один Т-III, два Т-VI, один Т-28), пяти броневиков (два БА-10, два ганомага и мой осьмиколес) идет бить 7ТР, как говорится, «вдруг откуда ни возьмись». Кроме танков, с нами едут четыре грузовика, да каждый с повозкой, и везут эти транспортные средства роту пехоты и минометчиков. А я еду в своем восьмиколесе (кстати, отжатом, если помните, у Онищука), сразу вам скажу: тачка, конечно, продвинутая, но это вам не лимузин. Так что почки у меня перемешались с легкими, сердце закатилось куда-то в пах, ну и кишки мигрировали в неизвестном направлении. Тачка не айс, ни разу не айс, но пушка на ней зачетная. И вообще привал, о том же говорю Студеникину, и он, вопя сигналом (чтобы взад не въехали), выкатывает на обочину.
Командир танкистов, младлей Олег Кудашкин, худощавый длинноногий блондин, подбегает к восьмиколесу:
– Что случилось, товарищ капитан?
– Да ничего, просто мне кажется, мы уже на месте, пора осмотреть окрестности и готовить позиции. Зароем нашу технику, пехоту и встретим танковую колонну во всеоружии, или ты думаешь иначе, Олега?
– Нет, товарищ капитан, просто я все-таки в первый бой иду, в плен-то попал еще до боя, нас прямо на платформах железнодорожных захватили. Мы не успели ни спустить танки с платформ, ни загрузить боеприпасы, с корабля в плен.
– Не дрейфь, Кудашкин, прорвемся, не боги горшки обжигают, два месяца назад и Абдиевы с Нечипоренками да Астафьевы с Гогнидзами имели опыта не больше твоего. Это потом ребятня научилась фашистов бить, и ты научишься, главное, думай башкой и выполняй приказы. Понятно, товарищ младший лейтенант?
– Так точно, товарищ капитан. Разрешите осмотреть окрестности?
– Нет уж, давай вместе осмотрим.
И мы с Олегом не спеша проехались на мотоцикле пехотинцев, девайсом рулит красноармеец Санька Бутурлин, но из-за звука этого драндулета общаться приходится во время остановок, когда Санек глушит мотор. Результатом наших изысканий стала находка удобной позиции. Инициатором выбора места, конечно, был я и вдохновлен был, конечно, подвигом лучшего танкиста всех времен Зиновия Колобанова. Если честно, такое же место мы не нашли, зато обнаружили болото, подходящее вплотную к дороге, а почему бы и нет?
Разместим наши танки и броневики в 300–400 метрах от дороги, в зарослях малины, тем более Колобанов противостоял на одном танке двум десяткам немецких танков. А нам легче, у нас стволов намного больше, чем у Зиновия, да и у фашистов танки третьего сорта.
– Товарищ Бутурлин, вперед, к колонне, и тащите их за шиворот сюда.
– Так точно, товарищ капитан.
Санька-мотоциклер завел свою таратайку и с места рванул, как Шумахер[304] какой, хотя до Шумахера еще семь десятков лет жить да ждать.
– Так вот, товарищ Кудашкин, вот тут, в малиннике, зароем наши танки и броневики, вокруг позиции пехоту в щели посадим, а поодаль минометчиков, и как только фашисты достигают этого места, устраиваем им Варфоломеевскую ночь. Что скажешь?
– Думаю, неплохо, немцы, значит, в дальнюю от нас сторону дороги сбежать не смогут, болото снова нам поможет, а с этой стороны их ждет десяток стволов танков и броневиков. Шикарно, товарищ капитан. А зачем нам тут пехота, под ногами мешаться не будут?
– Мелко ты плаваешь, Кудашкин. А если у немцев будет пехота? Они же подберутся и гранатами пожгут танки, вот наши пехотинцы и защитят нас от немецких. Понял?
– Понял, согласен, повторяю. Я пока не обстреляный, товарищ капитан.
– Не страшно, никто не рождается битым ветераном, опыт набирается в процессе работы, ну, или службы, – бахвалюсь, строя из себя «битого фраера», я.
