Анаид молча склонила голову в знак согласия с тем, что именно в этом заключается ее предназначение, и именно для этого она появилась на свет.
Потом повернулась к Кристине и занесла Жезл Власти над головой этой красивой и утонченной женщины.
Кристина не сопротивлялась и не попыталась скрыться с почетного места, которое занимала рядом с внучкой. Она не молила о пощаде, а лишь с безграничной нежностью смотрела на Анаид, словно не в силах наглядеться на нее перед смертью.
Анаид уже хотела ударить Ледяную Королеву Жезлом по голове, но рука отказалась ей повиноваться, и девушка отчаянно боролась сама с собой, слыша вокруг возгласы:
— Ударь ее, Анаид!
— Убей ее!
— Она — источник всех бед!
Глядя прямо в глаза бабушки и, возможно, даже под действием ее чар, Анаид возложила Жезл Власти на алтарь.
— Не могу… — прошептала она.
— Отчего же ты не можешь убить меня, детка? — спросила у Анаид Кристина Олав.
— Я… Я люблю тебя, — дрожащими губами пролепетала девушка.
— Анаид, возьми себя в руки! — вмешалась Селена.
В отчаянии она сама потянулась к Жезлу, чтобы обрушить его на голову великой одиоры, но чья-то сильная рука ее удержала. Это был Гуннар.
— Не надо, — сказал он. — Ты не представляешь, как это опасно.
А Кристина как ни в чем не бывало, обняла Анаид и стала утирать ей слезы.
С негодующим возгласом Селена хотела броситься между ними, но Гуннар опять ее удержал.
— Не надо. В этом нет ничего дурного.
Повернувшись к Селене, Анаид прошептала:
— Прости меня, мама. Все кончено. Из-за меня омниоры погибнут. Я не в силах убить бабушку…
Улыбнувшись Анаид, Кристина осторожно вложила в ее руку Жезл Власти.
— Ты ошибаешься, детка, — сказала она. — Твоя любовь победила. Теперь Жезл по-настоящему твой.
После этого Белая Дама выпрямилась во весь рост и заговорила.
Звук ее голоса отразился от склонов Попокатепетля. Слушая ее, замерли в небе орлы, и утих ветер. Мелодичный и сильный голос Ледяной Королевы поразил даже омниор, впервые вступивших в схватку с одиорами. Все, кто был жив, слушали Кристину, затаив дыхание.
— Слушайте меня! Слушайте меня все! Свершилось то, о чем гласило Пророчество!
Омниоры и одиоры замерли, не решаясь пошевелиться.
— Война колдуний закончилась, не успев начаться. Избранница Анаид одержала победу! — к всеобщему удивлению торжественно возвестила Кристина. — Закончилось и время одиор, — не терпящим возражений тоном продолжила она.
В этот момент тетцакуальк озарила ослепительная вспышка, в которой исчезла одна из сверливших Кристину негодующим взглядом одиор. От нее осталась лишь щепотка праха. Испуганные одиоры закричали и отпрянули от того места, где только что стояла испепеленная колдунья.
— Чистая и бескорыстная любовь Избранницы Анаид ко мне — самой могущественной из одиор, Ледяной Королеве, — громовым голосом продолжала говорить Кристина, — одержала верх над сталью, ядом и изменой.
Бывшая чернокожая прислужница Баалаты обнажила свой атам и с воплем «Предательница!» бросилась на Кристину, но тут же вспыхнула и исчезла.
— Имейте в виду, — показывая на облачко пыли, оставшееся на месте чернокожей одиоры, сказала Кристина, — что я сама так решила. Это я не допустила бессмысленной кровавой бойни, потому что нам, одиорам, нет больше места в мире живых.
Одиоры вспыхивали все чаще и чаще. Те из них, что пока уцелели, метались по тетцакуальку в поисках спасения, но тщетно. Спасения не было нигде.
— Сейчас мы все исчезнем. Первая и последняя война колдуний закончится навсегда.
Омниоры были ошеломлены, а одиоры — поражены страхом.
Внезапно Анаид все поняла.
— Так вот для чего ты устроила возлияние! Так вот что это был за священный напиток! — воскликнула она.
— Все рано или поздно кончается, — вздохнула Белая Дама.
— Но ведь ты пила вместе со всеми! — ужаснулась Анаид.
— Я была бессмертной одиорой и жила так долго, что, право, устала от этого.
— Нет, бабушка! — схватила Кристину за руку Анаид. — Не умирай!
— Я очень полюбила тебя, детка. Благодаря тебе я научилась любить и через много тысяч лет бессмысленного существования поняла, что значит — жить по-настоящему. А разве настоящая жизнь бывает бесконечной?
Со слезами на глазах Анаид достала из кошелька три монеты и протянула их Кристине.
— Вот, возьми. Одну оставь себе, а две дай Мануэле и ее дочке там, на берегу…
Кристина сжала монеты в ладони и тут же вспыхнула и исчезла в красивом розоватом облаке.
Анаид зажмурилась. Она была не в силах на это смотреть.
Попокатепетль властно взревел. Анаид вздохнула и открыла глаза. Она понимала, что вулкан ее зовет, и медлить больше нельзя.
Вокруг девушки царила суматоха. Ликовавшие омниоры кричали, обнимались и потрясали оружием. Празднуя неожиданно легкую победу, они совсем забыли об Избраннице.
Усталые, но целые и невредимые, разве что легко раненные, все занимались своими делами.
Клаудия и Дацилия рассказывали омниорам о своем невероятном путешествии из Урта к самой вершине Попокатепетля. Гуннар с Селеной стояли в стороне, негромко обсуждая что-то свое. Теперь, когда Бригитта, по просьбе Анаид, сняла с них свое проклятие, на пути их будущего больше не было препятствий.
И все-таки неподалеку от Анаид нашелся один человек, не забывший о ней и искавший ее взглядом. Это был красивый, высокий и смуглый юноша — Рок.
Встретившись с Анаид взглядом, он стал решительно проталкиваться к ней сквозь толпу омниор.
В этот момент Анаид отчетливо услышала голос своей молочной сестры Сармуки.
— Я жду тебя, Анаид!
Сармука где-то рядом! Надо спешить к ней!
Анаид уже повернулась на звук ее голоса, когда ей на плечо легла чья-то рука. Это был Рок. Он улыбался.
— Неужели ты меня даже не поцелуешь? — спросил он.
Ни секунды не колеблясь, Анаид обняла его и поцеловала. В последние минуты жизни она могла позволить себе такую роскошь. Их поцелуй длился так долго, что у девушки задрожали колени.
— Значит, все не напрасно, — сказал Рок.
— Что — не напрасно?
— Ради твоего поцелуя стоило ехать в такую даль и рисковать жизнью среди этих сгоревших чудовищ. Ведь они меня чуть не прикончили!
— Мне нужно идти, — сказала Анаид и улыбнулась Року на прощание.
— Куда ты?
