Можно представить, по какому тонкому льду все это время ходил разведчик, водя за нос опытнейших контрразведчиков, пока ему удалось, добившись доверия, организовать свой побег.
Полагаю, что жизнь Трепперу уже в Союзе спасло то, что он, хотя и дал согласие на сотрудничество с немцами, затем сумел в значительной мере искупить часть вины, в том числе выявил и настоящего изменника. Плюс он завербовал гестаповца, который вел его допрос. А за остающуюся часть — получил 10 лет тюрьмы, хотя я лично считаю это бесчеловечным бериевским произволом.
Ведь Треппер, судя по его книге, долгие годы, являясь агентом ГРУ, успешно выполнял разведывательные задания, выезжая нелегально в Европу. С 1938 года, действуя из Бельгии, приступил к организации обширной разведывательной сети. К началу Второй мировой войны он уже располагал хорошо организованной разведывательной группой и многими агентами — источниками информации о военных действиях германских войск в Европе, затем о подготовке к войне против нашей страны. С началом Великой Отечественной войны от него пошел поток важной военной информации. Провал произошел в конце 1942 года, как я уже упоминал, в результате измены одного из его сотрудников.
Ведя острейшую игру с нацистской спецслужбой, Треппер смог спасти ряд своих сотрудников и уберечь от провала отдельных агентов.
Благодаря находчивости, богатому личному опыту «Большого босса», как прозвали Треппера немцы, ему удалось перевести неизбежное поражение в успешную оперативную дезинформацию немцев, завершившую поистине героическую страницу деятельности советской военной разведки во время Второй мировой войны.
В Польше Треппер еще раз напомнил о себе, когда я совершал одну из ознакомительных поездок по стране. Мне тогда довелось проезжать городок Новый Тарг, на юге страны. Я вспомнил, что как раз в этом районе родился Леопольд Треппер в 1904 году в семье мелкого торговца, насчитывавшей десять детей.
Оставшись в 12-летнем возрасте без отца, он был чернорабочим, год проучился в университете, в Польше времен Пилсудского стал безработным. Он сидел в тюрьме, боролся в Палестине против британского колониализма, участвовал в революционной борьбе во Франции.
Уже крепко обтертым бойцом вступал он на путь разведывательной деятельности, сбежав из Франции в Советский Союз, где ему помогли завершить высшее образование и подготовили к ответственному заданию, которое он выполнил по любым, даже самым жестким меркам на отлично.
Глава IX. Первые польские «загадки»
Жизнь — не те дни, что прошли, а те, что запомнились.
П. Павленко
Прежде чем выехать в Польшу, я, естественно, ознакомился с нашей оценкой обстановки в этой стране и вокруг нее, с отношением в капиталистическом мире к польским проблемам. Как мне представилось, в области внешней политики наиважнейшей оставалась «немецкая» проблема, которая за все послевоенное время не переставала беспокоить польское общественное мнение, считавшее, что сохранялись в потенциале немецкие притязания на ту часть польского государства, которая как часть издревле польских земель вернулась к Польше. Кроме того, и, пожалуй, еще острее воспринимались реваншистские настроения в ФРГ в связи с болезненными воспоминаниями о гитлеровской оккупации и жестокостях, творившихся фашистами над польским народом. В этом плане можно было быть уверенным и рассчитывать на то, что поляки никогда не примут выдвигавшиеся западногерманскими историками домыслы о «виновности» Советского Союза в развязывании Второй мировой войны. О том, что якобы Сталин хладнокровно толкал германское государство к войне и поэтому несет за нее ответственность. Ведь каждому поляку было хорошо известно, что новая, народно-демократическая Польша получила западные земли и собственный выход к морю как раз только благодаря решительной настойчивости Сталина, вопреки сопротивлению Черчилля.
Но реваншизм в ФРГ не только питался настроениями немецких переселенцев с польских западных земель, но и активно поддерживался правительственными кругами, агрессивные притязания на территории Восточной Европы и, в первую очередь, Польши оказались в центре западногерманской государственной политики. Консервативные круги ФРГ превращали это государство в бастион сил реакции на Европейском континенте.
Для Польши растущие силы реваншизма в ФРГ, поддерживаемые правительством в Бонне, являли реальную угрозу. Поляки понимали, что надежным гарантом безопасности для их страны был Советский Союз.
Только заключение соглашения с ФРГ в декабре 1970 года, закреплявшее западные границы Польши как нерушимые, сняло в известной мере остроту проблемы. К моменту моего прибытия в Польшу шла завершающая работа по созыву Хельсинкского совещания по вопросам безопасности в Европе, состоявшегося в июне 1973 г. Завершение этого форума произошло во время моей деятельности в Польше, в 1975 году, подписанием Хельсинкского соглашения по ОБСЕ, закрепившего существующие границы в Европе и соответственно западные границы Польши.
Однако сказать, что это окончательно устранило «немецкий» вопрос из числа актуальных проблем для поляков, не могу, так как польско-немецкие отношения были далеки от безоблачных из-за продолжавшихся антипольских реваншистских выступлений в ФРГ, да и не особо доброжелательного отношения в целом немцев не только в ФРГ, но даже и в ГДР к полякам.
До конца 80-х годов наличие немецкого социалистического государства, входившего в оборонительный союз ОВД, было в какой-то мере гарантией безопасности западных польских границ. Образование мощной объединенной Германии, какие бы гарантии НАТО ни обещало Польше, у большинства поляков неизбежно должно возродить недоверие и настороженность.
Несмотря на происшедшие в мире изменения, то поколение поляков, которое пережило немецкую оккупацию, острее всего помнит об извечной угрозе со стороны Германии, как бы извратители истории ни пытались изменить ее. Уместно вспомнить, что Польшу привело к поражению ее прозападное довоенное правительство. А ведь и тогда были клятвенные гарантии Англии и Франции.
Тем важнее рассматривать приводимые мною примеры с позиций не сегодняшнего дня, а в ракурсе тех конкретных ситуаций в мире, которые существовали в период наибольшей напряженности и остроты «конфликта целей».
Я знал, что гораздо труднее увидеть проблему, чем найти ее решение. Ведь для первого требуется воображение, а для второго только умение. Вот и искал я те практические проблемы, и в этом «поиске возможностей» мне пригодился личный разведывательный опыт.
Во время руководства резидентурой внешней разведки в Австрии мне довелось проводить интересные, исключительно сложные разведывательные операции по проникновению в объекты, представлявшие информационный интерес для нашей службы. Такими объектами, естественно, прежде всего были учреждения так называемого главного противника, а также иностранные дипломатические представительства.
Работа резидентуры в этой области и положительные ее результаты очень пригодились в новых, более благоприятных условиях. Ведь в Австрии мы готовили необходимые условия и осуществляли ТФП в сложных условиях возможного наблюдения за нами не только со стороны местной госполиции, но и ЦРУ и БНД.
