— Обижаешь, — рассмеялся Коратэль.
Через некоторое время генерал вдруг вспомнил, зачем пришел. Улыбка исчезла, и радушие как-то улетучилось.
— Но хватит о пустяках. Расскажите о себе, и вернемся к насущным делам. Обстановка сейчас, надо признаться, довольно мрачная.
Генерал посмотрел на Килака. Тот в свою очередь перевел взгляд на Джерома. Не успел он сказать и слова, как все взоры устремились на него. Джером неловко заерзал на стуле. Ему вспомнился совет старейшин, где ему стала известна горькая правда, ставшая причиной всей невероятной истории.
Джером немного подождал, не будучи до конца уверен в надежности главнокомандующего Коратэля. Наконец Килак кивнул ему, и он прокашлялся.
— Все началось несколько недель тому назад, когда нашу деревню в Калгренском лесу посетила Эллибе, королева Олсона…
* * *
В соседней комнате, откинувшись на спинку стула и скрестив за головой мясистые пальцы, равнодушно слушал приглушенный гул разговора толстобрюхий тюремшик. Он потянулся за кружкой эля, и на глаза ему попалась куча оружия на столе. Порывшись в ней, он нечаянно заметил драгоценную рукоятку, торчавшую из неприглядных ножен. Поднеся клинок поближе к глазам, он принялся разглядывать удивительные камешки, особенно зачарованный теми, в глубине которых, казалось, кружатся огни.
Тюремщик глотнул эля. Что за горящий камень? Он прищурился и с опаской поглядел на тяжелую дубовую дверь, отгородившую его от генерала и пленников.
Джером постарался как можно короче изложить свои похождения со времени прибытия в Дилн королевы Эллибе, а Эллайен и Килак наперебой вмешивались, описывая подробности событий, которые ускользнули от рассказчика. Джером сам удивлялся, как много всего произошло за столь короткое время. Он набрался смелости и поведал о талисмане, об Алом Мече, который им посчастливилось разыскать. К тому времени, как друзья покончили с рассказом о путешествии в Трак-Симбоз, Коратэль уже опустился на стул, зачарованно слушая рассказчиков.
— Так этот… Алый Меч, — наконец заговорил Коратэль, — находится у тебя?
— Да. То есть у тюрем шика.
— Надо сейчас же его принести, — объявил Коратэль, поднимаясь со стула. — Уж очень мне хочется на него посмотреть.
Джером с готовностью согласился, и все четверо во главе с Коратэлем направились к двери.
К удивлению и досаде Джерома, глазам их предстал тюремщик, ковырявший ножом один из камней на рукоятке Алого Меча. Он сидел за столом и трудился, высунув язык от усердия. Негодяй поднял глаза и побагровел, от неожиданности с силой ткнув ножом в камень. Джером нахмурился, но не успел ничего предпринять. Ножны лопнули. Меч окутали языки алого пламени. Тюремщик беспомощно взвыл, но огонь уже поглотил его, обратив в пепел плоть и кости. На крик в тюрьму прибежал стражник, но застал лишь последние вспышки пламени, оставившего кучку праха от незадачливого грабителя. В следующее мгновение и она растворилась в горячем воздухе. Тюремщик исчез вместе со своим кинжалом и ножнами Джерома.
Свидетели этого жуткого явления застыли в оцепенении. В дрожащем воздухе повисла мертвая тишина. Наконец Джером взял себя в руки и поднял Меч с обугленного стола. При этом не было никакой уверенности в том, что Меч не испепелит и его. Но, как и прежде, талисман даже не нагрелся и ничуть не пострадал от огня. Джером завороженно любовался таинственным танцем в глубине клинка.
— Доложи городским властям, — сказал Коратэль разинувшему рот стражнику. Говорил он сдавленным шепотом, не сводя глаз с таинственного оружия.
Солдат даже не шелохнулся, и генерал, оправившись от волнения, гневно обернулся к нему.
— Пошел вон! И ни слова про Меч! Я сам поговорю с губернатором.
С искаженным от ужаса лицом стражник бросился выполнять приказ генерала.
— И дверь оставь открытой! — вслед ему добавил Коратэль, закашлявшись от невыносимого запаха.
Беспомощные и изумленные зрители не двигались с места, словно ожидая свершения новых чудес.
— Сдается мне, — буркнул главнокомандующий, — вам лучше знать, как обращаться с этой штукой.
Эллайен кивнул.
— Я знаю ровно столько, чтобы держать руки подальше от камешков.
— Меч защищался.
Джером даже не заметил, что произнес эти слова вслух, но сразу ощутил на себе недоуменные взгляды спутников. Никто, однако, не стал оспаривать его предположения.
— Идем, — позвал Коратэль. — Надо еще рассказать о полчищах, которые безнаказанно разоряют наши земли.
Пока Джером и Эллайен собирали свои пожитки, генерал вытащил связку ключей из стола. Повозившись немного, он освободил друзей от разбитых кандалов, так и висевших у них на ногах. Затем Коратэль вывел их из тюрьмы навстречу серому и унылому утру.
Главнокомандующий повел спутников по пустой дороге прочь от едкого запаха гари — единственного, что осталось от несчастного толстяка. По пути он отвечал на вопросы Джерома о призрачном опустевшем Ливене и пояснил, что войска прибыли всего тридцать два часа назад. Горожане в срочном порядке покинули свои дома и были высланы в Лолк — город-близнец Ливена по другую сторону Уистлкрагских гор.
— Вы вывезли всех? — восхищался Джером.
— Кого-то пришлось выпроводить силой. Самых упрямых еще придется выкурить из города. Мы позволили остаться губернатору и его чиновникам. Но сейчас город полностью передан военным.
Джером задумался. Вопросы массового исхода населения его тревожили меньше, чем двести тысяч человек, высланные на подконтрольную неприятелю территорию.
— Но колдун…
— Засел в своей крепости, как докладывают наши лазутчики, — заверил юношу Коратэль. — Почти с самого начала своего вторжения. Не стоит тревожиться о нем. Нам угрожает куда более серьезная опасность.
Джером начал было спорить и хотел напомнить главнокомандующему, с какой легкостью колдун овладел Кринуоллом. Он полагал, что именно колдун стоял за новой таинственной силой, пришедшей с востока, но придержал свои возражения, сообразив, что слишком долго отсутствовал и мало знал о существующем положении дел. Разумнее подождать и послушать, чем гадать попусту о генеральских решениях.
— Вы говорите так, будто уже обречены, — заметил Эллайен. — Зачем бороться, если надежды нет?
— Отчаяние, — ответил генерал. — До сих пор мы только бежали. Силы небесные, мы оставили Крилаг — Крилаг! Город, который процветал столетиями и выстоял в бесчисленных нашествиях. Мы попросту бросили его на поругание! — Коратэль замолк, сгорая от стыда. Заговорил он вновь гневно и решительно. — Я прекрасно понимаю — нельзя бесконечно отступать. И мы скорее погибнем в битве, чем позволим загнать себя, будто трусливых зайцев.
Джером не нашел ни успокоения, ни надежды в словах генерала, но ощутил уважение к его боевому духу.
— Почему враг не преследовал вас?
