Он подождал, пока Подлый не нахмурил лоб. Затем осторожно заговорил:
— Кушанки — самые сладострастные женщины в мире. И все кушаны — самые сладострастные люди. Мужчины даже больше, чем женщины. — Он закашлялся, словно подавился вином. — Только пойми меня правильно! — воскликнул он, руками отмахиваясь от возможной интерпретации его слов. — Меня мужчины в этом смысле не интересуют. Но это так, поверь мне. Именно поэтому я избавился от всех наемников-кушанов в своей армии. Нет вопроса — они способные воины. Но с ними слишком много беспокойства. Не могут оставить в покое ни одну женщину в пределах досягаемости. Даже стали косо поглядывать на мою жену!
Подлый нахмурился еще сильнее. Глубоко посаженные глаза окружила паутина морщинок.
— В самом деле? — переспросил он. — Я не знал, что ты имел дело с кушанами.
— Кушанами? Конечно. Их можно встретить в любой части римской империи. В основном солдаты и шлюхи. Два ремесла, в которых они преуспели. Сражаться и трахаться. В особенности трахаться.
Венандакатра в задумчивости потягивал вино.
— Как только ты их упомянул, я вспомнил: ты ведь говоришь на прекрасном кушанском, — Венандакатра пожал плечами. — Конечно, я считал это ложным слухом. Мне казалось, у тебя не было возможности…
Венандакатра не закончил предложение. Хотя он и выпил немного вина, но ни в коей мере не был пьян (в отличие от римского пьяницы). Но представитель малва понял, что чуть не раскрыл слишком многое из раздобытого его шпионами.
«Ты, тщеславный идиот, — думал Велисарий, правильно истолковав внезапное молчание. — Я всегда предполагал, что ты все знаешь, и исходя из этого и строил свои планы».
Велисарий заполнил паузу целой серией веселых рассказов. Заканчивал один и тут же начинал другой. Именно таким образом старый развратник обычно развлекает другого. Другой человек мог бы задуматься, почему все рассказы касаются только кушанов. И мог бы задуматься, почему в этих рассказах говорится о сексуальных подвигах лишь кушанских мужчин.
— О, какие подвиги они совершают! Просто неудержимая похоть! Какие странные способы совращения! Просто мистическая способность раздвинуть женские ноги, в особенности молодых женщин. И девственниц! Неважно, кто эти женщины, где они, что происходит вокруг. Если девушка — девственница, ни один кушан не может устоять. Он обязательно примет вызов. О, да! Ни один мужчина на земле не имеет такого опыта в дефлорации, как кушаны. В особенности среднего возраста, ветераны. Мистика, абсолютная мистика.
На протяжении всех рассказов Венандакатра не произнес ни слова. Но не казался усталым или скучающим. Нет, совсем нет. На самом деле он слушал очень внимательно.
«У каждого хорошего меча две заточенные стороны. Пора нанести еще один удар».
— Ну, достаточно! — воскликнул полководец. И протянул кубок. — Не изволишь?..
Венандакатра наполнил кубок Велисария. Велисарий снова поднял его.
— Но я — плохой гость. А ты — слишком скромный хозяин. До меня самого время от времени доходят слухи. И как я слышал, ты заполучил один очень аппетитный экземплярчик, — Велисарий дико расхохотался. — Великий экземплярчик, если простишь мне такое выражение. Королевский!
Он выпил вино одним глотком.
— Мои поздравления!
Венандакатра с трудом сохранял спокойствие. В нем боролись негодование из-за наглой фамильярности грубого иностранца и гордость новым приобретением.
Конечно, выиграло желание похвастаться. Капкан для дичи нужно выставлять, поняв ее душу. Прав был Усанас.
— Да! — воскликнул он. — Принцесса Шакунтала. Самой благородной крови и очень красивая. Ее называют черноглазой жемчужиной Сатаваханы.
— А ты сам ее не видел?
Венандакатра покачал головой.
— Нет. Но мне ее описывали. Она великолепна!
И Венандакатра пустился в пространное описание отличных качеств принцессы Шакунталы. Как он их сам представлял.
Велисарий внимательно слушал. Во-первых, преследуя свои цели. Но также и потому, что переживал самый странный опыт. Подобно ментальному — если так можно сказать — двойному видению. Полководец никогда в жизни не встречался с девушкой в реальности. Но один раз смотрел на нее в видении, глазами другого человека. Человека, отличного от Венандакатры так, как день отличается от ночи, а пантера от кобры.
После того как Венандакатра закончил говорить, Велисарий вновь поднял кубок, как бы приветствуя им гостя, выпил до дна и снова наполнил. Как он заметил, Венандакатра прекратил пить какое-то время тому назад.
Полководцу было трудно не рассмеяться. Затем, подумав, он все-таки засмеялся — как смеются пьяные. Бессмысленно. Он выпил кубок, налил себе еще один. Уголком глаза заметил легкую улыбку, играющую на губах Подлого.
«Ты, козел, я ведь из Фракии. В душе я — простой деревенский парень. Я вырос в сельской местности, где нет развлечений, кроме пьянки. Я смог бы тебя перепить и в возрасте десяти лет».
— Значит, ты вскоре ее увидишь, — воскликнул Велисарий — Счастливчик!
Он сделал попытку встать, потом неуклюже плюхнулся назад, схватившись за край стола, чтобы не упасть. Половина вина выплеснулась из кубка на великолепный ковер, покрывающий землю. Подсвечник в центре стола закачался. Венандакатра быстро поправил его, но не успел удержать одну из свечей. Она упала.
— Прости, — пробормотал Велисарий.
На какое-то мгновение на лице Венандакатры промелькнула ярость. Но он ничего не сказал. Он просто поставил упавшую свечу на место и легко махнул рукой, словно отмахиваясь от незначительного инцидента.
Велисарий выпил остававшееся в кубке вино. Венандакатра тут же добавил ему еще.
Полководец пьяно улыбнулся представителю малва. Затем похотливо сказал:
— Конечно, она — девственница. Должна быть. Ведь принцесса же! — Хохот. Хохот. — Боже, никто не может сравниться с девственницей! Обожаю, как они визжат, когда ты им вжахаешь!
Затем он словно бы с трудом придал лицу серьезное выражение и потряс указательным пальцем перед лицом Венандакатры, как бы предупреждая его. Выглядело это так, словно один педофил дает советы другому.
— Но ты должен ее хорошо охранять! Такой подарок! Ха! Я бы, например, окружил ее евнухами или священниками, давшими обет безбрачия. А еще лучше — священниками-евнухами. — Хохот. Хохот — А потом бы сам запустил руку им под рясу. Сам бы проверил, что у них там!
Он подавился следующим глотком вина, откашлялся и добавил:
— У нас в Риме есть одна поговорка. Quis custodiet ipsos custodes?
Венандакатра нахмурился.
— Боюсь, я не знаю латыни.
— А. Я предполагал… Прости. Греческий-то у тебя идеален. — Он рыгнул. — Ну, перевести можно примерно так: а кто будет охранять охранников? Это означает, как…
