— Это не одно и то же! Я не был злым на протяжении долгих столетий. Я не обращал целые племена в своих рабов и не насиловал женщин, — ответил Старк.
— Да кто бы говорил! Ты бы с удовольствием изнасиловал Бекку, если бы мы с Дарием тебя не остановили! — заорала я прежде, чем совесть и здравый смысл успели меня остановить.
Старк отшатнулся от меня, как будто я его ударила.
— Он сделал это, — глухо проговорил он. — Он пробрался тебе в мозги, и теперь там нет места для твоего Воина.
С этими словами он развернулся и пошел прочь.
Я поняла, что реву в три ручья, только когда слезы закапали с подбородка мне на свитер. Дрожащей рукой я вытерла мокрое лицо и посмотрела на своих оставшихся друзей.
— Когда Стиви Рей воскресла, она была такая жуткая, что я едва ее узнала. Она была злобная, жестокая и очень плохая. Очень. Но ведь я не отвернулась от нее! Я верила в ее человечность, и с моей помощью Стиви Рей сумела вернуть себе душу, — дрожащим голосом произнесла я.
— Нет, Зои, ты пытаешься себя обмануть. Стиви Рей была хорошей до того, как умерла и воскресла. Мы все знаем об этом. А что ты реально знаешь о Калоне? Не думаешь, что знаешь , а знаешь наверняка ? Что если правда в том, что в нем никогда не было ни добра, ни человечности? Что если он всегда выбирал зло? — спокойно и рассудительно обратился ко мне Дэмьен. — Ты говоришь, что он показал тебе какие-то картины из своего прошлого? Скажи пожалуйста, а какие у тебя основания ему верить ? Ты можешь положиться на его честность? На его порядочность? Что если эти картины были всего лишь очередным обманом? Возможно, то, что он выдал тебе за «правду» есть лишь приукрашенная, частичная и искаженная правда?
— Я об этом не подумала, — пролепетала я. — Но я буду думать.
— Между прочим, Старк все правильно сказал. Что если твоя связь с А-ей и ее воспоминания мешают тебе думать объективно? — спросила Эрин.
Я закивала, рыдая еще громче.
— Зет, очнись, — сказал Хит и взял меня за руку. — Любимый сынок этого Калоны убил Анастасию и едва не прикончил ребят, которые посмели за нее заступиться.
— Я знаю, знаю, — прорыдала я, а сама подумала, что Калона мог быть в этом не виноват. Может, он позволил пересмешникам сделать это только потому, что находился под влиянием Неферет?
Вслух я этого не сказала, но Хит, как всегда, все понял.
— Калона пытается сломать тебя, потому что только ты смогла собрать все добрые силы воедино и вышвырнуть его из Талсы, — напомнил он.
— Афродита видела, что только ты можешь окончательно уничтожить Калону, — добавил Дэмьен.
— Часть тебя создана, чтобы погубить его, — напомнила Шони.
— А другая часть создана его любить, — вздохнула Эрин.
— Ты должна об этом помнить, Зо, — прогудел Хит.
— Мне кажется, тебе нужно поговорить с Афродитой, — вмешался Дэмьен. — Я попробую ее разбудить и приведу Дария. Мы должны как следует все обсудить. Ты подробно расскажешь нам обо всем, что показал тебе Калона в твоем видении, и мы вместе решим, что с этим делать.
Я кивнула, хотя прекрасно знала, что не могу этого сделать. Я не могла говорить с Дарием и Афродитой. Только не сейчас, когда я была в таком состоянии.
— Ладно, только дайте мне время, — всхлипнула я, вытирая лицо рукавом. Джек, наблюдавший за всем происходившим огромными глазами перепуганного щенка, открыл свою «сумочку» и вытащил оттуда упаковку бумажных носовых платков. — Спасибо, — прогундосила я и оглушительно высморкалась.
— Оставь себе, — великодушно предложил он, похлопав меня по плечу. — Вдруг еще придется плакать?
— Вы идите пока к Афродите, ладно? — попросила я. — Я сейчас немного приду в себя и тоже приду.
— Только не задерживайся, хорошо? — попросил Дэмьен.
Я кивнула, и мои друзья гурьбой пошли прочь. Тогда я выразительно посмотрела на Хита.
— Я хочу побыть одна!
— Ага, я догадался, просто хотел сказать тебе кое-что. — Он положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. — Ты должна победить в себе то, что чувствуешь к Калоне. Только не подумай, будто я говорю это из ревности или типа того. Я люблю тебя с самого детства, и буду любить всегда. Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, я никогда от тебя не отвернусь. Ты все это знаешь, Зо. Но сейчас я должен тебе сказать, что Калона не такой , как Стиви Рей или Старк. Он из другого мира и из другого теста. Я чувствую, как из него так и прет это безжалостное: «Я хочу править всем миром!» Ты одна можешь его остановить, вот почему он так пытается перетянуть тебя на свою сторону. Он пробирается в твои сны. Он пролез в твой разум, а теперь добрался даже до твоей души. Я знаю это, потому что я ведь тоже связан с твоей душой.
Оставшись наедине с Хитом, я начала потихоньку успокаиваться. Он был такой родной. Он был моей человеческой скалой — неизменной, верной, всегда отстаивавшей все, что было мне дорого.
— Прости, что назвала тебя тупым ревнивцем, — разрыдалась я и громко высморкалась.
— А я такой и есть, — ухмыльнулся Хит. — Просто я никогда не забываю, что для меня нет ничего дороже того, что нас связывает с тобой. — Он кивнул головой в сторону, куда ушел Старк. — У твоего Воина нет моей уверенности.
— Ну, он же не знает меня так хорошо, как ты.
Улыбка Хита стала еще шире.
— Никто не знает тебя так, как я, детка!
Я судорожно вздохнула, бросилась в его объятия и крепко-крепко прижала к себе.
— Ты для меня как дом, Хит!
— И всегда таким буду, Зо, — он отстранился и нежно поцеловал меня. — А теперь я тебя оставлю, чтобы ты могла хорошенько выплакаться и высморкаться. А пока ты будешь приводить себя в порядок, я разыщу Старка, скажу ему, что он ревнивый придурок и, может, даже немного поколочу.
— Поколотишь?
— А что такого? — пожал плечами Хит. — Хорошая взбучка парням только на пользу.
— Если они ее получают, а не раздают, — напомнила я.
— Правда? Тогда найду кого-нибудь другого, чтобы Старк на нем отыгрался, — засмеялся Хит и показал мне язык. — Ты же не захочешь, чтобы он испортил мою симпатичную физиономию?
— Ни за что! Если найдешь его, скажи, чтобы он шел в комнату к Афродите, ладно?
— Я это и собирался сделать, — кивнул Хит и взъерошил мне волосы. — Я люблю тебя, Зо.
— Я тебя тоже люблю, но ненавижу, когда ты лохматишь мне волосы! — буркнула я.
Он в последний раз улыбнулся мне через плечо и убежал.
После его ухода я уселась на скамейку, высморкалась, вытерла глаза и посмотрела вдаль. И вдруг поняла — куда смотрю и где сижу.
