– Я отдал ей то, что оставалось в сосуде,в том, который вы легкомысленно обронили в музее. Я полил эликсиром ее лицо ируки. Но ей нужно гораздо больше.
– Вы видели, как он действует? Ранызатянулись?
– Да. Кроме того, ей очень помоглосолнце. – Эллиот замолчал. Он пристально смотрел на кажущееся бесстрастнымлицо Рамзеса. – Для вас это наверняка не тайна.
– Вы ошибаетесь.
Рамзес машинально налил виски в стакан ивыпил.
– Сосуд был заполнен на четверть, –сказал Эллиот. – Этого хватило бы мне, если бы я сам выпил его?
– Не знаю.
Эллиот горько усмехнулся.
– Я не ученый, – добавилРамзес. – Я всего лишь царь.
– Ладно, я сделал вам предложение, вашевеличество: вы даете мне эликсир в том количестве, которое разрешит все моисомнения, а я возвращу вам вашу Клеопатру, царицу Египта. И делайте с ней чтохотите.
Рамзес сурово взглянул на Элиота.
– А вдруг я убью вас, если вы не скажетемне, где она?
– Убейте. Все равно без эликсира я оченьскоро умру. Я думаю сейчас только о двух вещах: о смерти и об эликсире. Я неуверен, что у меня осталось много времени на размышления. – Еще одинстакан виски, больше он выпить не сможет. Эллиот выпил и поморщился. –Послушайте, я буду с вами откровенен. Мне совсем не понравилось то, что я виделсегодня. Я терпел все эти передряги только ради эликсира, ради своей мечты.
– Да, я понимаю. И я хорошо все помню. Ейэликсир был не нужен. Она выбрала смерть. Своего обожаемого Марка Антония. Аведь я предлагал ей эликсир. У нее была возможность стать бессмертной.
– Значит, она не понимала, что такоесмерть. Рамзес улыбнулся.
– В любом случае она мало что помнит, вэтом я полностью уверен. А если что и помнит, то воспоминания ее не тревожат.Она жива и мучается, страдает от ран, от голода. – Эллиот замолчал.
Рамзес наклонился вперед:
– Где она?
– Дайте мне эликсир, и я помогу вам. Ясделаю все, что в моих силах. Мы же с вами не враги. Мы ведь не стали врагами,правда?
– Нет, не враги, – прошептал Рамзес.Голос его был спокоен, но глаза полыхали гневом. – Но я не могу дать вамэликсир. Он слишком опасен. Вы просто не понимаете этого.
– И тем не менее вы подняли ее измертвых, словно какой-нибудь алхимик! – горячо заговорил Эллиот. – Ивы предложите его Джулии Стратфорд, разве нет? И своему преданному другуСамиру?
Рамзес не ответил. Он прислонился спиной кстене, уставившись на графа немигающим взглядом. Эллиот встал.
– Я буду в отеле. Когда вы приготовитеэликсир, позвоните мне. Я узнаю вас по голосу. Но будьте осторожны. И мы сновавстретимся.
Опираясь на трость, он, не оглядываясь,зашагал к выходу. Лицо горело от стыда. Но это был его последний шанс,последняя призрачная надежда. Он разыграл все как по нотам, но сейчасчувствовал себя жалким ничтожеством.
Шагая в одиночестве по темному переулку,Эллиот в какой-то момент почувствовал страх. Привычная боль в суставах никогдане давала о себе забыть, а сейчас он подумал и о том, что его уже началаодолевать обычная старческая слабость. Сказывался преклонный возраст. Потом емупоказалось, что Рамзес преследует его.
Эллиот остановился и прислушался. Из темнотыне доносилось ни звука. Он пошел дальше.
Она стояла в гостиной. Она никак не моглапонять, стоит ли ей убивать эту крикливую птицу. В данный момент тварь молчала,пританцовывая в своей клетке и тихо щелкая клювом. Птица была очень красива.Если она не будет орать, убивать ее не стоит. Это казалось Клеопатре довольносправедливым.
Тело танцовщицы уже начало разлагаться.Клеопатра оттащила его в самый дальний угол сада и накинула сверху покрывало. Ивсе-таки запах чувствовался. Он проник даже в маленькую кухоньку. Но это неостановило царицу – она съела все, что удалось найти несколько лимонов, оченьвкусных, и черствую буханку хлеба.
После этого она переоделась в другое платье,белое, с оборками: оно понравилось Клеопатре, так как выгодно подчеркивалосмуглость кожи, придавая ей золотистый оттенок. К тому же у платья были тяжелыеюбки с пышными оборками, которые полностью закрывали ноги.
Ступня сильно болела. Боль в боку была неменее мучительной. Если лорд Рутерфорд задержится, она снова уйдет отсюда.
Правда, она понятия не имела, где его искать.Клеопатра с трудом нашла и нужный ей дом. На автомобиле американца она доехаладо того места, где начинался этот любопытный район города, со старыми, ничем неукрашенными домами. Потом она долго бродила по узеньким улочкам, пока неувидела открытую дверь.
Терпеть больше не было сил.
Неожиданно раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросила Клеопатрапо-английски.
– Эллиот, лорд Рутерфорд. Открой мне. Онатут же открыла.
– Я долго ждала тебя, лорд Рутерфорд. Тыпринес для меня эликсир? Ты знаешь, где находится мужчина с голубыми глазами?
Эллиот поразился, как свободно она говоритпо-английски.
Закрывая дверь, Клеопатра пожала плечами.
– Да, твой язык стал мне понятен, –сказала она. – Сегодня на улицах города я слушала и твой язык, и другие. Ямногому научилась. Только мое прошлое для меня остается загадкой, тот мир,который я не могу вспомнить. – Она вдруг разозлилась. Почему он таксмотрит на нее? – Где Рамзес? – Она была уверена, что именно такзовут голубоглазого мужчину.
– Я разговаривал с ним. И сказал ему, чтонам нужно.
– Да, лорд Рутерфорд. – Клеопатраподошла к нему, но граф отшатнулся. – Ты что, боишься меня?
– Не знаю. Я хочу защитить тебя, –прошептал он.
– Да, верно. А Рамзес, голубоглазыйчеловек… Почему он не пришел?
Что-то неприятное мучило ее, что-то оченьнеприятное. Смутный образ Рамзеса ускользал. Вот Рамзес… Он стоял далеко отнее, когда она закричала. Змеиный яд… Она кричала, но никто ее не слышал. Апотом ей на лицо положили черную тряпку.
Клеопатра отвернулась от графа.
– Будет только легче, если я ничего невспомню, – прошептала она. – Иногда я что-то вижу, а потом снова невижу ничего. – Она опять повернулась к Эллиоту.
– Тебе нужно немножко потерпеть, –сказал лорд Рутерфорд. – Он придет.
