Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Но вооруженный магнитофоном начальник милиции смотрел на него так льстиво, заведующая ЗАГСом — проникновенно, а сам жених и его мамаша — умоляюще, что неискушенное подобными испытаниями сердце сурового хирурга дрогнуло, и он сдался:
— Ладно, чего уж там, проходите! Но завтра, если главный сделает выволочку, скажу, что сам начальник милиции меня к стенке поставил!
— Не боись! — радостно хлопнул его по плечу Степанок. — С твоим начальством мы общий язык найдем!
— Да осторожнее только там! — крикнул вслед им доктор. — У вашей Романовой в палате подруга с мужем. Такая дамочка вредная! Ни в какую не уходит! Наши методы лечения забраковала и даже с главным поскандалила. Может, вы посодействуете ее оттуда убрать!
— С каким еще мужем? — Егор замедлил шаг и оглянулся. Степанок озадаченно хмыкнул, а хирург насмешливо посмотрел на жениха:
— Подруги, вероятно! На визитках у них фамилии одинаковые…
…Подобного события в истории тихореченской районной больницы еще не наблюдалось. У дверей Наташиной палаты столпились все более менее ходячие больные и обслуживающий персонал больницы. И не только из хирургии, но, кажется, со всех отделений…
Люди молча расступились, когда торжественная процессия с Егором во главе двинулась под своды палаты. Он выхватил взглядом маленькую черноглазую женщину в белом халате, стоявшего рядом с ней рыжеватого мужчину, сухонькую седую женщину у окна… Наташа приподняла голову с подушки, протянула руку Софье, та помогла ей подняться…
Голубоглазая худенькая женщина с повязкой, охватившей плечо и шею, шагнула навстречу сияющему моряку с огромным букетом роз в руках.
Слабость на мгновение качнула ее в сторону. Наташа ухватилась за спинку кровати и умоляюще посмотрела на подругу. Черноглазая женщина обняла ее за талию и подтолкнула к Егору.
— Встречай своего альбатроса! — И когда они обнялись, прошептала Борису и Евгении Михайловне: — Теперь я, кажется, понимаю Наташку! Veni, vidi, vici[16]. Такие мужики действительно не забываются! — Она ткнула Бориса кулачком в бок и ехидно добавила: — Посмотрим только, каким он светом засияет, когда Нина Ивановна сюда с обоими парнями заявится…
— Наташа. — Егор, наконец, оторвался от ее губ. — Прости меня дурака, ради Бога, что не узнал тебя! Честно говоря, меня сбили с толку твои необыкновенные превращения!
— За это ты должен Соню благодарить! — Наташа улыбнулась подруге, а та лихо ей подмигнула. — Это ей взбрело в голову мне имидж поменять!
— Но ты от этого еще красивее стала!
— С каких это пор ты заделался льстецом, Карташов? — Наташа смело посмотрела ему в глаза. — Ты нашел фотографии?
— Да. — Егор прижал ее голову к своей груди. — У меня просто нет слов, Наташка! Не знаю, как благодарить тебя за то, что сохранила их. Очень хочу поскорее увидеть ребят… — Он поцеловал ее и прошептал: — Но, кроме фотографий, я обнаружил в сумочке еще кое-что, и оно вселило в меня непомерные надежды… — Егор осторожно достал из кармана маленький пакетик с тоненьким золотым колечком, украшенным голубой бирюзовой капелькой. — Как ты думаешь, у меня есть шанс вновь надеть его на твой палец?
— Есть, но, увы, последний! — улыбнулась Наташа.
Егор не успел ответить. Степанок обнял их за плечи:
— Граждане брачующиеся! Кончай выяснять отношения. Народ жаждет положительных эмоций. — Он по очереди заглянул им в глаза и с очевидным ехидством в голосе спросил: — Ну что, стоит мне надеяться на крестника через годик, или слабо на третьего расстараться?
— Какие наши годы! — засмеялся Егор. — Зови начальницу ЗАГСа, включай торжественный марш, иначе моя неподражаемая невеста опять найдет способ смыться от меня!
— Ну уж нет! Теперь ты этого не дождешься ни за какие коврижки!
— Я и сам не верю, что ты захочешь опять бросить меня.
— Я тоже в это не верю, но, Боже, какими мы были с тобой дураками!
— Надеюсь, лет этак за сорок мы сумеем искупить свою вину. Степанок говорит, что при хорошем поведении вполне можно рассчитывать на амнистию…
Процедура регистрации отняла не слишком много времени. Официальная мадам прослезилась и потому отбарабанила торжественную речь пятое через десятое. Потом Наташа вслед за Егором расписалась в регистрационной книге в последний раз в жизни как Романова и облегченно вздохнула, когда муж надел ей на палец колечко с бирюзой.
— Что ни говори, оно нас пятнадцать лет назад соединило и не позволило потерять друг друга. — Егор нежно поцеловал жену. — Носить его тебе не переносить!..
Он продолжал не отрываясь смотреть на Наташу, словно никак не мог поверить в свое счастье. Казалось навсегда утраченная любовь опять рядом с ним, и теперь уже навечно, до скончания века…
Вокруг них смеялись, кричали «Горько!», пили шампанское, а два с таким трудом нашедших друг друга человека стояли обнявшись, и даже огромная радость не могла перебороть тихую печаль: слишком много времени они потеряли, слишком долго шли навстречу своей любви…
Шум в палате и в коридоре смолк, и вдруг воцарившаяся тишина заставила их оторваться друг от друга. Наташа и Егор оглянулись в недоумении. Из дверей палаты на фоне мощной фигуры до крайности растерянной Нины Ивановны на мать и на странно знакомого им мужчину в морской форме исподлобья и немного испуганно смотрели Егор и Петька…
И тут старший Егор еще крепче прижал к себе жену, и они медленно пошли навстречу своим сыновьям, точным копиям отца и деда, с фирменным знаком Карташовых под правой лопаткой…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
