– Но вы не сообщили губернатору о своих планах?
– Нет.
– Это была основная причина, почему вы согласились занять пост прокурора штата?
– Да.
– И единственная?
– Пожалуй. Я принял предложение губернатора до того, как узнал о Руди, но после казни решил, что займу место прокурора ради того, чтобы узнать, что произошло с юношей. И если обнаружу состав преступления, наказать виновных.
– Вопросов больше не имею. – Джимми, словно оправдываясь, покосился на Клея. Он еще раньше сказал клиенту, что единственная цель допроса Джека – показать, что тот, занимая прокурорский пост, руководствовался неправедными мотивами. И Джек в точности оправдал его ожидания – среди прочего показал именно то, что требовалось адвокату. Только этим прочим свидетель дал понять, что всеми своими действиями добивался справедливости для невинно осужденного. Джимми этого не понял, а Клей ясно прочитал на лицах присяжных – они все отлично поняли. В эту минуту он был готов убить своего адвоката.
– Пригласите вашего следующего свидетеля, – сказал судья.
– Защита вызывает Уэсли Брюма.
Дикарло уклонился от вопросов о том, как было получено признание Руди. Он заставил Кряхтелку сообщить присяжным, сколько лет тот верой и правдой служил в полиции Бэсс-Крика, какие занимал должности, а затем перешел к делу.
– Вы помните, как получили письмо из полицейского управления Дель-Рио?
– Нет, сэр. Вообще не слышал такого названия до тех пор, пока его не произнесли в этом зале.
– Если бы в 1988 году вы получили письмо из полицейского управления Дель-Рио, в котором упоминалось бы имя Джеронимо, вы бы это запомнили?
– Запомнил бы.
– Таким образом, вы свидетельствуете, что Мария Лопес показала то, чего никогда не происходило?
– Я об этом и толкую.
– Вопросов больше не имею.
– Свидетель ваш. – Судья повернулся к Джеку с таким видом, словно собирался запастись пакетиком поп-корна и от души насладиться зрелищем.
Джек ждал этой минуты. Пока он поднимался на возвышение, в памяти почему-то всплыла картина из детства: его хотели обидеть, но друзья встали на защиту и не позволили педофилу осквернить его жизнь. Он ясно увидел, как старший брат Мики Дэнни склонился над помощником вожатого Дейли и, приставив к его горлу охотничий нож, приказал: «А теперь исчезни!» Джек покосился на место свидетельских показаний, где ждал его вопросов толстяк-полицейский. И решил: настала пора исчезнуть Уэсли Брюму.
Он начал с того, что напомнил присяжным о проблемах Кряхтелки с достоверностью доказательств.
– Мистер Брюм, вы были на заседании, когда Билл Йейтс показал, что просил вас не допрашивать Руди в отсутствие его матери?
– Да, припоминаю.
– И по-прежнему настаиваете, что он ничего такого вам не говорил?
– Настаиваю.
– Вы слышали, как мистер Дрэгон свидетельствовал, что вы угрожали ему отделом гигиены и безопасности труда?
– Слышал.
– И по-прежнему настаиваете, что не делали этого?
– Не делал.
– Вы слышали показания мисс Лопес, которая заявила, что 24 января 1986 года в 15.16 мать Руди Келли пришла в полицейский участок и потребовала прекратить допрос сына?
– Да.
– Ваши собственные записи свидетельствуют о том, что вы приступили к допросу в 15.18. Это так?
– Так.
– Вы по-прежнему утверждаете, что уже заканчивали допрос, когда она пришла?
– Я заканчивал допрос, когда узнал, что она пришла.
– Боюсь, я не совсем понял ваш ответ.
– Она могла находиться в участке как угодно долго, но я об этом не знал.
– Таким образом, вы оспариваете показания мисс Лопес, которая утверждает, что тут же позвонила вам, как только в участке появилась Элена?
– Я не согласен ни с чем, что говорит мисс Лопес.
– Во время допроса выставляющей стороной вы заявили нечто такое, что показалось мне интересным. Вы сказали, что запомнили бы поступившее в 1988 году письмо, если бы в нем упоминалось имя Джеронимо. Это так?
– Так.
– Потому что Джеронимо был свидетелем по делу Руди Келли, но исчез из города?
– Да.
– Как бы вы поступили, если бы прочитали в письме из Дель-Рио, что некий Джеронимо из Бэсс-Крика обвиняется в изнасиловании и убийстве? Связались бы со своими коллегами?
– Именно так я бы и поступил.
– И сообщили бы мистеру Эвансу?
– Ему или другому прокурору. Не могу утверждать, что именно ему.
– Но вы такого письма в 1988-м не получали?
– Нет.
– Вопросов больше не имею.
Джимми Дикарло построил свою образцово-показательную защиту так, что последним свидетелем вызвал Филипа Шеридана, сержанта из полицейского управления Дель-Рио.
– Я отвечал за регистрацию документов, – сообщил тот.
– Если ваше управление в 1988 году делало запрос о подозреваемом, кто бы отправлял такое письмо?
– Я.
– Существует ли запись регистрации запроса, отправленного в 1988 году в полицейское управление Бэсс-Крика?
– Нет. Я тщательно изучил журналы.
– А сами вы не помните такого письма?
– Не помню.
– Вопросов больше не имею.
– Перекрестный допрос, мистер Тобин?
– Нет, ваша честь. Но я бы просил, чтобы последний свидетель находился поблизости. Он мне может понадобиться во время представления контраргументов.
– Еще свидетели, мистер Дикарло?
Джимми покосился на Эванса, надеясь, что тот в последнюю минуту сдастся и даст показания. Но Клей только покачал головой. Он не мог себя заставить подвергнуться перекрестному допросу со стороны Джека Тобина.
– Свидетелей больше нет. Защита завершила представления доказательств.
– Контрдоказательства, мистер Тобин?
– Да, ваша честь.
– Приглашайте первого свидетеля.
– Штат вызывает Дела Шортера.
Клей Эванс услышал, как заерзал рядом с ним Кряхтелка. Клей почувствовал себя хотя бы отчасти реабилитированным, поскольку получалось так, что полицейский постоянно ему лгал. Некоторое время назад Брюм обнаружил, что Дел действует против них, но не поставил в известность Эванса. Джек Тобин с нетерпением ждал момента, когда оба подсудимых дадут показания, чтобы при помощи Дела Шортера их уничтожить. Клей избавил себя от унижения, не вышел на место свидетеля и не позволил прокурору растерзать себя на куски. Но это все, чего он добился. Судебный процесс превратился в настоящий кошмар. Защита Джимми Дикарло шла тяжело. И вот теперь прокурор вызывал Шортера, чтобы нанести смертельный удар. Клей подумал, что заплатил Дикарло двести тысяч долларов за адвокатские услуги и еще двести пятьдесят, чтобы тот организовал убийство Джека. Никто еще за такие большие деньги не получал так мало.
