блузку. Пуговицы со щелканьем рассыпались и заскакали по паркету. Парень хрипло и тяжело дышал. В пламенном порыве, то грубо сжимал, то ласкал языком светлую кожу. Девушка извивалась, останавливала его, но явно уже была готова сдаться.
Пока Андриан целовал ее, стараясь расстегнуть ремень на своих штанах, Марлин пнула его коленом между ног.
Теперь уже он скорчился от боли и сполз на пол.
Она подскочила, опуская порванную блузку и задранную юбку, после чего упала в кресло, поджала ноги и глазами — полными ужаса — впилась в Андриана. Нахохлилась, точно перепуганная кошка.
Парень тряхнул головой, опёрся о диван, схватился за виски и заскулил.
Феликс увидел, что Андриан плачет.
— Прости… прости меня! — уткнувшись в колени, простонал парень. — Я больше не могу... я схожу с ума, больше не выдержу… не могу и не хочу без тебя… не могу!
— Как ты мог? — воскликнула девушка, поджимая губы и дрожащий подбородок.
— Не могу себя контролировать! Я... казалось, если… если мы с тобой переспим, то... то ты захочешь... — Он запнулся, потирая виски. — Господи… Что творится в моей голове?
— Ты пришел, чтобы меня изнасиловать? Это ты хотел?
— Нет!
— Да!
— Я бы остановился, правда… Я не смог бы причинить тебе боль, я…
— Еще раз повторяю, убирайся, — еле слышно произнесла Марлин. — Я вызову полицию.
— Ты ненавидишь меня?
Он поднял налитые кровью глаза, подползая ближе, чтобы видеть ее лицо. Однако Марлин лишь сомкнула дрожащие губы и отвернулась. Андриан попытался взять ее за руку. Девушка вмиг выдернула ладонь. С трудом парень поднялся, не сводя с Марлин взгляда туманных малахитовых глаз.
Она молчала.
Феликс не заметил, сколько времени прошло, пока Андриан стоял над ней в раздумьях, пока с его скул скатывались слезы, пока он принимал какое-то очень важное для себя решение.
Андриан странно улыбнулся. Криво. Неестественно. Склонился и поцеловал Марлин в лоб, прошептав что-то на ухо, отчего девушка всхлипнула.
Затем он бросился вон из комнаты, но аккуратно закрыл за собой дверь.
Феликса пронзил холод скверного предчувствия.
***
Андриан, едва удерживаясь на ногах, захлопнул дверь белого такси. Заплатил водителю в пять раз больше, чем нужно, назвав свою щедрость праздничными чаевыми.
В руках — открытая бутылка виски. Хмельное амбре от парня тянулось за метров десять, но он заканчивал очередную бутылку, что бултыхалась и булькала в правом кулаке. Ветер гонял русые волосы, играющие рыжиной на солнце. Андриан то глубоко, то отрывисто дышал. Разговаривал сам с собой. Шептал под нос.
Он шаркал по тротуару, загребая камни, и Феликс понял, куда именно парень направляется. Андриан вылез из машины недалеко от квартиры Стаса.
Но зачем? Стаса нет. Вместо него там Атрикс. Или они и с демоном теперь друзья?
Мимо пролетали рычащие автомобили. Квартира Стаса в оживленном районе города. Под окном — активное движение транспорта.
У ступенек многоэтажки, Андриан разбил бутылку о кирпичную стену. Стекло зазвенело. Виски влажным поцелуем слилось с красным камнем, затемнило его. Андриан вздохнул и достал из кармана сотовый. Трясущимися пальцами послал вызов. Приложил экран к уху и медленно, едва слышно начал говорить:
— Помнишь, в детстве, ты сказала мне, что любая боль не навсегда? Может, и так. Может, ты и права. Но… что если дело не в боли? А в бессмысленности жить дальше? Когда ушел отец, ты утонула глубоко внутри себя. Страдала… Плакала. Но знала, ради чего живешь! А я не знаю. Мам, я не знаю… и никогда не знал. Но одно понял наверняка… Понял, что ненавижу это место и никогда не вернусь! Я не хочу, чтобы ты видела меня таким… чтобы видела, во что я превратился. Поэтому заберу свою боль и уйду. Иначе всё равно не выдержу и погибну. Сгнию. Ты не должна смотреть, как твой сын медленно разлагается, превращаясь в живой труп. Лучше я сделаю всё сам. Сразу… Я люблю тебя. Прости меня, мама…
Андриан зашел в подъезд. Феликс быстро заморгал. Если разговор значил то, что он подумал — это катастрофа. Не может же парень быть настолько идиотом? План был элементарный: добиться расставания! Однако стоило взять в расчет, что Андриан неисправимый придурок! Полный дебил! Неужели так сложно найти себе другую девушку? К чему такие драмы?
Сердце заскулило, — Феликс прочувствовал всю стылость железного фонаря, на котором сидел, не смея отвести взгляда от многоэтажки, — потом оно рухнуло в живот.
Феликс увидел Андриана на общем открытом балконе восьмого этажа.
Пальто и волосы парня развивались на ветру. Он стоял неподвижно, смотрел вниз, крепко обхватывая пальцами перила, а в глазах и лице читалось лишь одно — смерть. Последняя и единственная мысль самоубийцы.
Андриан поставил ногу на перила.
Душа Феликса вывернулась наизнанку. Он почувствовал до визга изводящую боль, словно теперь у него и Андриана одно дыхание на двоих. Нельзя допустить этого. Нет!
Андриан не умрет. Ни за что! Он не может умереть. Не сейчас. Не так! Не по моей вине!
Только Феликс собрался лететь к парню и умолять одуматься, как увидел бегущего по улице Стаса. Нет же... Атрикса.
— Если спрыгнет, не вздумай спасать! — закричал Атрикс. — Духу нельзя! Ты не имеешь права вмешиваться. Спасать самоубийцу всё равно, что самому себя убивать! Ты здесь застрянешь!
Феликс вернул взгляд на Андриана. Хотел закричать, чтобы он не прыгал. Что им надо поговорить. Он сможет всё исправить, сможет!
Поздно…
Андриан сделал шаг вперед. В пустоту. В бесконечность. И пустота сомкнулась за его спиной…
***
Он падает…
Феликс бросается навстречу, одновременно вылетая из тела птицы. Время останавливается... Последняя секунда... Пять метров до земли…
Влага в глазах смазывает мир, что-то рушится и внутри, расползается по швам, вызывает жгучую боль — разрывающую боль, такую, какую нельзя ощутить, прожив и сотню жизней, такую, которая преследует до конца времен.
Я должен был умереть. Должен был уйти. Не он! Я испортил жизнь всех дорогих мне людей. Я умудрился погубить их, даже когда сдох. Я не хочу мстить Андриану! Не хочу! Он должен жить… Умоляю…
Феликс чувствует, как руки обхватывают чужую грудь. Замечает искаженные черты Андриана. Чувствует удар. Они оба отлетают в бетонную стену. Руки снова проходят насквозь. Друг сильно ударяется головой — русые волосы окрашиваются кровью, — он хрипло стонет и отключается.
Феликс почти вопит от радости. Поймал парня у самой земли!
Затем он оборачивается…
Видит искаженное лицо своего демонического знакомого.
