Но помнил он и о долге перед Тамако и ее покойным отцом. Поймать убийцу Хираты было для него вопросом чести, и сделать это Акитада собирался сегодня вечером, еще до возвращения домой. Он надеялся, что риск окажется незначительным. Возможные неожиданности Акитада предусмотрел. Ведь теперь, когда на него возложена новая ответственность, он не может позволить себе разыгрывать героя.
Погруженный в эти мысли, Акитада забыл назвать студентам тему следующего занятия и рассеянно посмотрел на Юсимацу, когда тот попросился в уборную. Даже когда студенты разошлись, Акитада продолжал сидеть, мечтательно глядя вдаль.
— Сугавара, можно мне войти?
Очнувшись от раздумий, Акитада, к своему несказанному удивлению, увидел в дверях дородную фигуру преподавателя музыки.
— Конечно, Сато.
— Вот, решил заглянуть по случаю. — Сато отвесил короткий поклон и скользнул взглядом по бумагам, разбросанным на столе Акитады. — Я оторвал вас?
— Нет-нет. Пожалуйста, садитесь. Может, чарку саке?
В лучах заходящего солнца огромные глаза Сато под нависшими кустистыми бровями напоминали черные озера. Ему явно было не по себе.
— Я ненадолго. Нет-нет, не надо саке. Спасибо. Я пришел к вам по личному делу. — Он сел.
— Что за дело? — спросил Акитада.
— Я насчет убийства Оэ. Этот полицейский капитан опять приходил сегодня и задавал вопросы. Его слова звучали… ну не знаю… мне показалось, как скрытая угроза. Он сказал, будто дело почти раскрыто и что вы оказываете помощь полиции. Это правда?
Акитада рассердился на Кобэ, от которого ожидал большего благоразумия.
— Кобэ преувеличивает, — сказал он. — А вот то, что я поделился с ним кое-какими своими заключениями, правда.
Теперь Сато и вовсе перепугался.
— Я так и понял. Вы рассказали ему обо мне, и теперь он думает, что это убийство совершил я! Прошу вас, поверьте мне, я не имею никакого отношения к смерти Оэ.
Акитада удивленно изогнул брови.
— Но с чего вы взяли, что я подозреваю вас?
— Только не притворяйтесь! — вскричал Сато. — Вы видели меня с Омаки, и я представляю, что вы обо мне подумали. А потом, так уж было угодно моей паршивке судьбе, вы явились ко мне, когда у меня находилась жена. Я не смог тогда ничего объяснить вам, и вы решили, будто я развлекаюсь с другой женщиной и что Оэ имеет все основания добиваться моего увольнения. То есть, по вашему мнению, у меня был веский мотив. Поверьте, я не раз мысленно видел этого ублюдка мертвым, но не убивал его!
— Эта одаренная исполнительница — ваша жена? В веселом квартале, я слышал, она появляется под именем «госпожи Сакаки».
Сато нервно закусил губу.
— Да, она работает под этим именем. Не может же она взять мое.
— Понимаю. Но по-моему, вы поставили вашу жену в совершенно невозможное положение! Она по-настоящему талантлива. Неужели она не нашла более пристойного места для своих выступлений?
На лице Сато появилось страдальческое выражение.
— Я знаю, что она заслуживает лучшей доли, но мы бедны, и у нас шестеро маленьких детей, да еще ее и мои родители. Моего заработка здесь, конечно, не хватает на то, чтобы прокормить все эти рты. К тому же мы не принадлежим к людям того сословия, которых приглашают на приемы в богатые дома.
Смутившись, что заставил человека краснеть от стыда, Акитада выглянул в пустынный двор. Знойное марево висело в воздухе, а верхушки деревьев золотились каким-то странным огненным отливом. Раскаленный ветер шелестел в пожухшей траве.
— Думаю, вам следует поведать вашу историю ректору университета. — Акитада повернулся к Сато. — Настоятель Сэссин — очень понимающий человек, и, возможно, он окажет поддержку вашей жене. У него много друзей в благородных домах. Жаль только, что я не могу с той же уверенностью успокоить вас относительно Кобэ. Хоть я и не обсуждал с ним вашу персону, у него есть и другие источники информации, и боюсь, ему уже известно, что Оэ был не из тех, кто способен спокойно отнестись к роду занятий вашей супруги.
Потупившись, Сато разглядывал нервно стиснутые руки.
— Да, главным образом это и побудило нас к всевозможным уверткам. Но чем больше мы скрывались, тем больше рождалось сплетен. Из-за того, что я часто ходил в веселый квартал приглядывать за женой, очень скоро обо мне заговорили как о пьянице и бабнике. В один из моих приходов туда я взял Омаки к себе в ученицы. Жена возражала против частных уроков, но мы нуждались в деньгах. Господи, да этот сытый подонок Оэ понятия не имел, что такое иметь семью и бедствовать! — Сато посмотрел на Акитаду с мольбой. — Но у вас, Сугавара, как мне сказали, есть мать и сестры, о которых вы заботитесь. Уж вы-то должны понять, что я никогда не пошел бы на такой отчаянный шаг, как убийство человека. Если бы меня поймали, моя семья умерла бы с голоду. Пожалуйста, поговорите с Кобэ, замолвите за меня словечко, прошу вас!
— Я хорошо понимаю вас и верю вам. Насчет Кобэ не беспокойтесь. Идите домой к жене и детям, а завтра поговорите с Сэссином.
Слезы благодарности увлажнили глаза Сато. Не в силах вымолвить ни слова, он низко поклонился и вышел. Шаги его быстро стихли, и тягостная тишина снова повисла над двором.
Акитада сидел и думал о самоотверженной преданности этих супругов друг другу и своей семье. Он сам лишь недавно в полной мере осознал, что ради любимой мужчина должен идти на жертвы. Акитада с радостью согласился бы на любые лишения и невзгоды, лишь бы обеспечить счастье Тамако.
Его размышления прервал отдаленный раскат грома. Он поднялся из-за стола и вышел во двор. Солнце расплавленным золотым шаром закатывалось за крыши студенческих общежитий, а на севере и на востоке небо быстро затягивалось черными клубящимися тучами. Надвигалась гроза, и изнуряющей затяжной жаре скоро наступит конец. Теперь тот, кого он ждет, может не прийти из-за погоды, обеспокоенно подумал Акитада.
Услышав новый раскат, Акитада вздохнул и вернулся в класс, где просидел до наступления сумерек.
Пришлось раньше зажечь лампу. Ее желтоватый свет залил студенческие сочинения на столе, но по углам комнаты бегали мелькающие тени. Время от времени слышались раскаты грома, но гроза, похоже, где-то застряла.
Акитада не знал, долго ли просидел так, пока не услышал хруст гравия под чьими-то ногами во дворе. Он выглянул наружу, но там было тихо и пустынно, а на востоке еще брезжил слабый свет. Нет, слишком рано! И Кобэ еще не прибыл.
Охваченный внезапным волнением, Акитада сделал несколько глубоких вдохов, чтобы овладеть собой и подготовиться к предстоящей встрече.
Между тем шаги послышались снова. Поднявшись по ступенькам веранды, они замерли за открытой дверью в сумрачной мгле.
— Пожалуйста, входите! — крикнул Акитада.
Каково же было его удивление, когда на пороге появилась высокая фигура Исикавы. В колеблющемся свете лампы, на фоне густых багровых туч студент выглядел устрашающе. Лицо его распухло от побоев. Отросший ежик на бритой голове и щетина на щеках вместе с заляпанной кровью рваной монашеской одеждой придавали ему вид убийцы-головореза. Зловещая ухмылка и исходящая от Исикавы смутная угроза наводили на мысль о том, что визит этот более чем несвоевременный.
