Зажмурив глаза, Бобрик старался отвлечься от страшных мыслей, вспомнить о чем-то хорошем или о чем-то смешном, но ничего такого на ум не приходило. Ни к селу, ни к городу всплыл из памяти рассказ Леки Черных об одной девчонке из публичного дома, которая сама себя называла Ракетой и просила, чтобы все окружающие звали ее не Валей, а именно Ракетой. Она была уверена, что мужикам нравятся всякие такие штуки: самолеты, ракеты и прочая муть. Дело кончилось тем, что Ракету заразили дурной болезнью и вышвырнули из дома терпимости с космической скоростью.
Бобрик вздрогнул, когда в дверь постучали.
— Кто? — крикнул он хриплым голосом.
— Свои, — Логинов стукнул в дверь носком ботинка.
Вскочив на ноги, Бобрик отодвинул щеколду. Костя стоял на пороге, будто вернулся с приятной прогулки по окрестностям.
— Ну, чего?
— Два трупа вот там, за плитам, — ответил Логинов. — И еще один с другой стороны забора. Был и четвертый. Но тот в лес убежал. Он ранет в бок. Заводи мотоцикл, гонщик.
* * *
Чем меньше оставалось времени до окончания поездки, тем выше поднимался градус настроения Краснопольского. Не действовала на нервы до тупости осторожная манера езды Ландау, никогда не превышавшего скорость, не вылезавшего в левый ряд. Наверняка любимые поговорки этого придурка: «тише едешь — дальше будешь»и «быстро поедешь — тихо понесут». Дважды Элвис показывал не тот поворот, то ли по забывчивости, то ли по незнанию, то ли нарочно. Возможно, ему просто хотелось прожить лишние десять минут, выкурить еще одну сигарету, посмотреть на унылый придорожный пейзаж.
На последнем повороте на грунтовку бумер притормозил, мигнув стоп-сигналами, мимо проехал и погнал дальше грузовик с дырявым глушителем. Он ревел, как авиалайнер, идущий на взлет. Ленка проводила машину долгим печальным взглядом. Проехали лесопосадки, пустое поле с одиноким дубом у обочины. С ветки взлетела откормленная ворона и, тяжело взмахнув крыльями, исчезла. Когда въехали на территорию бывшей стройки, солнце уже заслонили облака, они быстро затянули небо, по капоту и крыше бумера забарабанили первые, еще мелкие капли дождя.
Приподнятое настроение Краснопольского ничто не могло омрачить. Он молчал, улыбаясь каким-то своим мыслям. Оборачиваясь назад, смотрел на Элвиса, меланхолично глядевшего на дорожную обочину. Из подплечной кобуры Краснопольский вытащил пистолет «таурас», передернул затвор. Территория незнакомая, мало ли что. Кроме того, он не какой-то хрен моржовый, он русский бизнесмен, во всяком случае, считает себя таковым. Бизнесмен может забыть дома бумажник с деньгами, кредитку или деловые бумаги. Но ни при каких обстоятельствах не выйдет на улицу без полуавтоматической пушки девятого калибра. Иначе какой же он бизнесмен.
Въехав на территорию стройки, машина свернула направо, одолев сотню метров, дальше едва ползла. Вокруг прямоугольник заводского двора, отвалы щебенки, ржавые формы для раствора, расколотые бетонные плиты, из земли торчат прутья ржавой арматуры. И раскисшая дорога, глубокие колеи доверху заполнены водой. Еще та помойка. Не хватало только тут застрять.
Ландау, не дожидаясь команды, нажал на тормоз, вопросительно глянул на Краснопольского.
— Правильно, здесь и останови, — кивнул тот.
— Надо бы подальше проехать, — сказал Элвис. — Идти далеко.
— Не развалимся, — буркнул Приз.
— Может быть, вы мне руки развяжете. Совсем занемели.
Краснопольский не ответил.
— Порядок такой, — сказал он. — Мы все выходим из машины. Здесь останется только девчонка. Двери будут заблокированы. Впрочем, со своей ногой она и так никуда не свинтит. Первым идет Элвис. А все мы за ним. Куда нам топать?
— Прямо по дороге. Дальше тропинка налево пойдет. Это к складу. Нам надо спуститься по лестнице в цокольный этаж. Все сами увидите, потому что земля еще не осела. Кстати, нам потребуется фонарь и лопата.
— И об этом ты только сейчас вспомнил? — Приз сжал рукоятку пистолета так, что побелели костяшки пальцев. Хотелось врезать по морде этому ублюдку, страдающему провалами памяти. — Раньше не осенило?
— Я думал, у вас есть…
— Ничего, — сказал Приз. — Руками раскопаешь. И помни закон зоны: шаг влево и шаг вправо — и пуля у тебя в ноге. Я вернусь, пристрелю девчонку. А потом мы продолжим наше путешествие.
— А мне тоже идти? — спросил Ландау. — Я бы лучше с ней тут посидел.
— Ты лучше слушай, что тебе говорят, — сказал Приз. — Копать в четыре руки — это быстрее. Все, вытряхиваемся.
Элвис вылез из машины, медленно зашагал вперед по обочине. За ним молча следовали Приз и Фомин. Отстав на несколько метров, шествие замыкал Ландау. Выбирая сухие места, стараясь не наступать в глубокие лужи и грязь, он так осторожно ставил ноги, будто шел по минному полю. Краснопольский видел впереди спину Элвиса и мелкий дождь, который сеялся с неба. Приз переложил пистолет в другую руку, ладонью вытер с лица дождевые капли.
Неожиданно Элвис, словно поскользнувшись на мокрой глине, повалился грудью на землю. Краснопольский остановился, стараясь понять, что произошло. Краем глаза Приз заметил какое-то движение справа. Выстрелы, сухие, как хлопки петарды, показались оглушительным громовым раскатом. Вздрогнув, он успел приподнять руку с оружием и повернуть голову. Пуля вошла под ребра, вторая ударила в бедро, чуть выше колена. Нога подломилась, ствол вывалился из ладони. Третья пуля пробила правый висок и вышла из левого глаза.
Фомин хотел уйти от обстрела, упав на землю, но промедлил лишнюю секунду. В правую сторону груди будто молотом ударили. Он не успел рассмотреть стрелка, не успел выстрелить в ответ. Только опустился на колени, руки повисли вдоль туловища, когда вторая пуля попала почти в то же место, что и первая. Фомин повалился на бок, перевернулся на живот. Ландау, шагавший следом, остолбенело от страха и изумления. Из-за кучи мусора появился тот самый водитель Мазды, кажется, его фамилия Логинов. Следом за ним вылез грязный, как черт, молодой человек лет двадцати пяти. Этот, видно, и есть Бобрик.
Элвис, поднявшись с земли, бросился к своим друзьям. Бобрик повис у него на шее, обхватил руками плечи, но почему-то долго не догадался разрезать веревку, перехватывающую запястья Элвиса. Логинов отошел в сторону, будто это не он только что насмерть уложил двоих. Сунул ствол под ремень и, перепрыгивая лужи, приблизился к Ландау.
— Ты кто есть?
Ландау на всякий случай поднял руки вверх.
— Я заложник, — без запинки выпалил он. — Вот этот черт похитил меня и держал при себе до поры до времени. Вроде мальчика на побегушках, подай, принеси и все такое.
Он шагнул к мертвому Краснопольскому, пнул его ногой. Подумал, еще раз пнул труп ногой и опустил руки.
— Сволочь.
Ландау вытер рукавом нос. Но уже понял, что жизнь его вне опасности, а на чужой смерти всегда можно немного заработать. В жизни всегда так: кому могила, а кому раздача слонов.
