коллективные агенты публичной политики функционировали по принципу «тусовки»: «Я займусь этим сам; вы, если хотите, присоединяйтесь. ‹…› „Мастерская протестных действий“ – самоорганизованная координационная структура под патронажем журналистки Маши Гессен. Собрания „мастерской“ проходят в кафе и клубах, где любой желающий может выйти на сцену и предложить свою идею или инициативу, обозначив, какие силы и средства, по его мнению, необходимы для ее реализации. Сразу после этого выслушавшие его желающие могут присоединиться, записавшись в рабочую группу и обменявшись друг с другом контактами. В этом пространстве ветируются любые „неконкретные предложения“ и „общие рассуждения“, включая политические дискуссии. ‹…› Такая модель предполагает участие тех, „кого не нужно убеждать“, кто уже разделяет самое общее понимание акта выхода на улицу или иного совместного действия» [Бикбов 2012: 215, 220].
128
Здесь по ассоциации с концептами Д. С. Лихачева [Лихачев 1979] «экологами культуры» именуются участники общественных объединений, декларируемая цель которых связанна с «экологией культуры», то есть общественным контролем за сохранением памятников истории и культуры.
129
В советских словарях «дискуссия – обсуждение какого-л. спорного вопроса на собрании, в печати, в беседе» [Словарь иностранных слов 1980: 172]. В постсоветских несколько иначе: «свободное публичное обсуждение какого-л. спорного вопроса» [Большой толковый словарь 2008: 261]. В первом определении – упор на пространство дискуссии (собрание, печать), во втором – на ее характер (свободный и публичный). Но оба определения не подходят для собрания, проходящего по «строго лидерскому» сценарию.
130
Подробнее о том, как петербуржцы обращаются к риторике «историко-культурного наследия» для защиты сложившейся городской среды от инфраструктурных инноваций, см.: [Закирова 2009].
131
Хотя в исследовании социальной мобилизизации «белоленточного» движения 2011–2012 годов Александра Бикбова мы находим свидетельства об успешных публичных дебатах, организованных по «состязательному» сценарию в компромиссном стиле: «Схожим образом работает модель „оккупай“ – ассамблеи, где любой участник может высказаться по повестке, в формировании которой имеет право принять участие на предшествующем шаге дискуссии. Доктринальные дебаты здесь также ветируются, а участники/публика получают прямое влияние на высказывание и отзыв оратора при помощи оговоренных жестов, за которыми следит модератор… в московском случае можно было регулярно наблюдать, как участники подбадривают друг друга, предлагая колеблющимся взять слово, не дают слова вне очереди известным медийным фигурам или отзывают излишне навязчивого оратора/модератора» [Бикбов 2012: 221].
132
Случай 4 – общественные слушания о проекте строительства компанией «Газпромнефть» небоскреба в устье Охты – воспроизводится мной по материалам СМИ и интернет-ресурсов.
133
См.: [Мухин 2009]. Подробнее об общественных слушаниях 1 сентября 2009 года и их презентации в печатных и электронных СМИ см.: [Алексеев, Ленчовский 2010: 36–46].
134
Летом 2015 года в публичной лекции «Философия слуха: кого и как мы слушаем и слышим в публичной сфере» Татьяна Вайзер представила современную политическую теорию слуха и развиваемый ею концепт аудиальной демократии, в рамках которой переосмысляются ограничения делиберативной модели в условиях массового, мультирационального, заведомо антагонистического общества. Аудиальная демократия переносит акцент с проблемы политического высказывания на проблему того, как именно мы друг друга слушаем или не слушаем в политическом пространстве: «Слух не „невинен“ и не „случаен“, но способ, которым мы слушаем наших собеседников, определяет и их статус, и смысл того, что они говорят, и ценностное значение сказанного. Отказ слушать наших политических оппонентов воспринимается как один из самых действенных способов их дискредитировать и исключить из коммуникации. Тогда как слуховое внимание друг к другу, напротив, является одним из способов недеструктивной артикуляции различий в публичной сфере», – рассказала Татьяна Вайзер слушателям проекта «Открытые среды» МВШСЭН 8 июля 2015 года в лектории Парка Горького. Видеозапись лекции см.: http://www.msses.ru/about/news/2758/ (доступ 04.11.2015).
135
Согласно классику нормативной теории публичной коммуникации, «чтобы договориться друг с другом… участники коммуникации должны обладать определенной компетенцией», или «коммуникативной зрелостью» [Хабермас 2000: 206–207], обладание которой позволит индивиду обрести свободу, стать участником публичной жизни, обсуждать значимые политические и социальные вопросы, совместно с другими формировать политическое сообщество в процессе публичных переговоров.
136
Характерная для собраний собственников конфликтность отмечается и в других исследованиях жилищного самоуправления в России (см., например: [Ахмеджанова 2009; Ермишина 2009]).
137
В соответствии с законом Санкт-Петербурга № 400-61 «О порядке организации и проведения публичных слушаний и информирования населения при осуществлении градостроительной деятельности в Санкт-Петербурге» от 5 июля 2006 года.
138
Как коммуникативная практика, в ходе которой добровольные участники обсуждают и совместно формулируют общее мнение (позицию) по какому-либо вопросу в релевантные для этого сроки.
139
В соответствии с требованиями Градостроительного кодекса Российской Федерации, а также Земельного кодекса Российской Федерации.
140
Согласно Нэнси Фрэзер, «сильная» публика является «публикой, которая осуществляет как выдвижение какого-либо мнения, так и принятие решений» [Fraser 1992: 34], в то время как «слабая» публика обладает лишь совещательными функциями. Подробнее о «сильных» и «слабых» публиках в публичных дебатах вокруг сноса гаражей в Петербурге в 2006–2011 годах см.: [Тыканова 2011].
141
Вроде тех, которые собраны в «Robert’s Rules of Order». Эти «правила» были написаны американским военным инженером Генри М. Робертом в 1876 году и с тех пор выдержали 11 изданий, став настольной книгой большей части американских общественных объединений. По «Robert’s Rules» проводятся школьные собрания, собрания местных общин, обществ любителей короткошерстных собак, стрелкового оружия, вышивания крестиком и т. д. Или правил цивилизованного публичного дебата, собранных в книгу «Искусство спора» профессором Санкт-Петербургского университета С. И. Повариным в 1918 году, а потом переизданных Н. К. Крупской в 1923 и 1927 годах. Общий тираж, а главное, популярность книги были весьма значительны. «Искусство спора» является одним из наиболее важных исследований методики ведения дискуссии и аргументации на русском языке, причем эта книга написана популярным языком с опорой на примеры и ситуации из российской действительности того времени. См.: [Поварин 1923].
142
Как писал Джон Драйзек со ссылкой на Сьюзен Бикфорд (Susan Bickford), «самый эффективный и незаметный способ „замолчать“ других в политике – это отказаться их слышать» [Dryzek 2000: 149].
143
Конфликтогенность российских дискуссий подчеркивается в тех немногих работах, что фокусируются
