Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
накрахмаленных клетчатых джемперах. Смотрела, но не видела. Для меня весь мир казался серым. Как будто внутри меня не было места ни для чего, кроме ярости и страха.
Мама и Люси выгрузили сумки из багажника и проводили меня до дома. Мама шла рядом, а позади пыхтела Таня. У меня дрожали мышцы ног, швы ныли, а лодыжка зудела в гипсе.
Оказалось, что я растянула лодыжку при падении, но никто не подумал осмотреть мои ноги сразу, и несколько дней сустав оставался согнут, а сухожилия надорваны. Это значило хождение в гипсовой повязке в течение шести недель – мелочи по сравнению со всем остальным, что на меня свалилось.
Я порылась в сумочке. Кошелек, полупустая пачка жевательной резинки, гигиеническая помада и коробок спичек из бара «Звезда» выглядели как реликвии из другой жизни. Пока я нащупывала ключи, Люси открыла дверь квартиры на первом этаже.
– Я не здесь живу, – недоуменно проговорила я.
– Теперь здесь, – ответила Люси.
Она сияла, глядя на меня. Мама и Таня тоже.
Я захромала через порог, гипс стучал по деревянному полу. Войдя, я озадаченно заморгала.
Квартира – близнец моей на третьем этаже, сплошь темное дерево и светильники конца семидесятых годов – была преобразована. Из окон струился солнечный свет, которого здесь отродясь не было; сверкал на нетронутых, отполированных кленовых полах, которые не были ни нетронутыми, ни отполированными, ни кленовыми, когда я в последний раз видела это место.
Я медленно похромала в кухню, продвигаясь словно сквозь толщу воды.
Новые шкафы окрашены в цвет клеверного меда. В гостиной стоял новый диван и кушетка, мягкие и удобные, обитые пастельно-желтой джинсовой тканью – красивые, но прочные, именно так говорила Макси про вещи, которые мне понравились в журнале. Пол покрывал красивый тканый ковер гранатового, темно-синего и золотого цветов. В углу стоял телевизор с плоским экраном и новенькая стереосистема, на полках – стопки новеньких детских книжек.
Люси едва не танцевала от радости.
– Ты представляешь, Кэнни? Ну, разве это не удивительно?
– У меня нет слов, – прошептала я, ковыляя дальше по коридору.
Ванная комната преобразилась до неузнаваемости. Пастельные обои эпохи администрации Картера, уродливый туалетный столик из темного дерева, дешевые светильники из нержавеющей стали и треснувший унитаз – все исчезло.
Стены и пол были выложены белой плиткой с золотыми и темно-синими акцентами. Простую ванну сменила гидромассажная с двумя лейками душа, на случай, если, как я поняла, мне захочется искупаться с партнером.
Новые шкафы со стеклянными дверцами, свежие лилии в вазе, множество самых пушистых полотенец, которые мне доводилась трогать, сложенных на совершенно новой полке. На подставке стояла крошечная белая ванночка для купания ребенка, а также набор игрушек для ванны, маленькие губки, вырезанные в форме животных, и семейство резиновых уточек.
– Подожди, ты еще детскую не видела! – воскликнула Люси.
Стены были выкрашены в тот же цвет, какой я использовала наверху у себя, и я узнала кроватку, которую собрал доктор Кей. Но остальная мебель была новой. Я увидела резной пеленальный столик, комод, кресло-качалку из белого дерева.
– Антиквариат, – выдохнула Таня, проводя кончиком короткого пальца по изогнутому беленому с легким розовым оттенком дереву.
На стенах висели картины в рамках – русалка, плавающая в океане, парусная лодка, слоны, марширующие по двое.
А в углу было что-то похожее на самый маленький в мире филиал «Мира игрушек». Там были все игрушки, которые я когда-либо видела, плюс несколько, которых я не видела. Набор кубиков. Погремушки. Мячи. Игрушки, которые разговаривали, или лаяли, или плакали, когда их сжимали или дергали за ниточки. Лошадка-качалка, точно такой же я восхищалась в магазине в Санта-Монике два месяца назад.
Все-все.
Я медленно осела на желтую кушетку, под висящим мобилем из нежных звезд, облаков и полумесяцев, рядом с полуметровым плюшевым медведем.
– Это еще не все, – прощебетала Люси.
– Ты даже не поверишь! – вторила ей мама.
Я побрела обратно в спальню. Мой простой металлический каркас под матрас заменила великолепная кровать с балдахином и коваными стойками. Простые розовые простыни уступили место великолепию с богатыми полосами белого и золотого и крошечными розовыми цветами.
– Это хлопок в двести нитей, – похвасталась Люси, отмечая бесспорные достоинства моего нового постельного белья, указывая на чехлы подушек и покрывало, ковер ручной работы (желтый, с розовой каймой) на полу.
Она открыла гардеробную, продемонстрировала еще больше розовато-белой антикварной мебели – комод с девятью ящиками, прикроватный столик, увенчанный великолепным букетом нарциссов в расписной бело-голубой вазе.
– Подними жалюзи, – скомандовала Люси.
Я послушалась. За окном спальни была новая веранда. Там был большой глиняный горшок с геранями и петуниями, скамейки и стол для пикника, газовый гриль размером с «Фольксваген-Жук».
Я села, точнее, рухнула на кровать. На подушке лежала крошечная открытка, из тех, что дарят с букетом цветов. Я открыла ее ногтем большого пальца.
«Добро пожаловать домой» – было написано на одной стороне. «От друзей» – на другой.
Мама, Люси и Таня застыли в ожидании моего одобрения.
– Кто… – заикаясь, начала я, – как…
– Твои друзья, – нетерпеливо сказала Люси.
– Макси?
Все трое воровато переглянулись.
– Ой, да ладно вам. Можно подумать, у меня есть другие друзья, которые могли бы себе все это позволить.
– Мы не смогли ее остановить, – заявила Люси.
– Кэнни, это правда, – затараторила мама. – Она не слышала слова «нет». Она знает всех подрядчиков… наняла декоратора, чтобы собрать все эти вещи для тебя… Люди тут работали круглосуточно…
– Соседи, должно быть, оценили, – хмыкнула я.
– Тебе нравится? – спросила Люси.
– Это… – я вскинула руки и позволила им упасть на колени. Сердце билось так быстро, что становилось больно везде. Я пыталась подобрать нужное слово. – Это потрясающе, – наконец выдохнула я.
– Чем ты хочешь заняться? – продолжила Люси. – Можем сходить на ужин.
– В «Ритце» показывают документальный фильм о лесбиянках, – прохрипела Таня.
– По магазинам? – спросила мама. – Может, тебе запастись продуктами? Мы поможем донести.
Я поднялась:
– Думаю, я бы прогулялась.
Мама, Люси и Таня с любопытством посмотрели на меня.
– Прогулялась? – повторила мама.
– Кэнни, у тебя нога в гипсе, – заметила сестра.
– Это лангетка, – огрызнулась я. – И я хочу прогуляться.
Я помялась. Мне хотелось ликовать. Хотелось почувствовать себя счастливой. Меня окружали люди, которых я любила, у меня было чудесное гнездышко для жизни. Но мне казалось, что я смотрю на свою новую квартиру через грязное зеркало, трогаю хрустящий хлопок и плюшевые ковры через толстые резиновые перчатки. Словно в моей радости не хватало кусочка. Не хватало Джой. Все будет казаться неправильным и ненастоящим, пока мой ребенок не вернется домой. От этой мысли меня внезапно окатило такой злостью,
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
