я скучаю по тебе, ушло. — Прошептала я, не отрывая взгляда от высокого потолка.
— Все прошло? — Спросил он тихо, чтобы никого не разбудить.
— Ничуть.
Я перевела взгляд с потолка на него, и через мгновение он наклонился ко мне, взял мою щеку в свою руку и большим пальцем стер слезы, катившиеся по моей щеке.
Очень осторожно он прикоснулся своими губами к моим.
Этот поцелуй, этот осторожный телесный контакт между мной и им был как лекарство для моего сердца. Наши губы идеально прилегали друг к другу, и я почувствовала, как мне этого не хватает.
Он перестал целовать меня и некоторое время смотрел на меня, прижимаясь кончиком носа к моему.
— Ты можешь задать мне этот единственный вопрос еще раз?
— Какой вопрос? — Тихо прошептал он мне в губы, и я почувствовала его теплое дыхание, которое щекотало.
— Хочу ли я быть твоей девушкой?
Я пожалела, что сказала, что между нами все кончено, потому что я этого не хотела.
— О, поверь мне, Луна, мы никогда не были в разлуке. Я уже столько раз целовал тебя в лоб, чтобы пообещать, что в этой жизни и в тысячах последующих мы навсегда.
57. Луна
Я сидела в одном из классов рядом с Генри, а вообще-то еще и с Чарльзом, но он остался на диване с прошлой пятницы, когда мы все ночевали у него, и теперь мы постоянно чередовали, кто остается с ним на ночь.
Чаще всего с ним оставался Картер.
Уэстон объяснил, что ему нелегко приходится дома с родителями.
Ария, Генри, Уэстон и я постоянно чередовались, но на этой неделе Ария была не в Истбурге, а на побережье Нью-Джерси в Истхилле, потому что в нашем плавательном зале шел ремонт, и в бассейне не было ни капли воды.
Комната Итана теперь тоже была пуста.
Я хотела сама прибраться в его комнате и взяла из дома несколько уже пустых коробок, оставшихся после переезда.
Уэстон и Картер отвезли коробки, которые я постепенно заполняла его вещами, ко мне домой и пока поставили их в подвале.
Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы освободить его комнату, потому что это были вещи моего брата, и было странно упаковывать все его вещи после его смерти. Это было так окончательно.
Многое произошло с прошлой пятницы.
Не только то, что Чарльз больше не покидал диван, но и то, что моей маме помогли.
Я привезла Уэстона домой после той ночи, когда мы все вместе спали в гостиной, и они вдвоем разговаривали.
Я снова начала приближаться к нормальной жизни.
Все уже никогда не будет так, как раньше, потому что Итана больше нет, и из-за него откололся большой кусок моего сердца, но у меня был человек, который позаботился об этой дыре в моем сердце и заполнил ее.
Словно почувствовав, что я думаю о нем, Уэстон ворвался в комнату посреди урока.
— Луна Монтгомери здесь? — Задыхался он, ища меня в коридоре, заполненном студентами.
Я взглянула на Генри, который смотрел вчерашний хоккейный матч на своем телефоне, и когда я вопросительно посмотрела на него, чтобы узнать, знает ли он что-нибудь об этом, он только покачал головой.
— Вы ведь знаете, что я сейчас веду здесь занятия, мистер Синклер?
— Вы могли бы продолжать их, но я должен похитить свою девушку.
По лицу моего профессора было видно, что она не находит это забавным.
Я встала, и глаза Уэстона встретились с моими, когда я протиснулась сквозь сидящих в моем ряду и потянула его за собой из зала.
Я тихо закрыла дверь и скрестила руки перед грудью.
— Что ты здесь делаешь? У тебя что, нет тренировки? — Возмущенно спросила я, все еще не понимая, что произошло.
— Мне пока нельзя выходить на лед из-за сломанных ребер, и я соскучился по тебе, Хейзел Баг.
Уэстон заправил прядь мне за ухо, притянул меня к себе за талию и поцеловал.
— Собери свои вещи.
— Я не могу пойти туда, взять свои вещи и снова уйти с урока.
Я не понимала, почему он не подождал, пока закончится мое занятие по журналистике.
— Подожди здесь.
Он отпустил мое бедро, открыл дверь в коридор, и в этот момент я поняла, что мне придется отрабатывать наказание.
Но я не знала, кто мне в этом поможет.
Пальцами я нервно потянула тонкую кожу нижней губы и стала ждать в коридоре, когда из этой двери выйдет Уэстон с моими вещами.
— Ты мой должник. — Сказала я ему, когда он вышел из коридора с сумкой и курткой.
— Поверь, я выполню это с большим удовольствием. — Усмехнулся он, протягивая мне куртку, чтобы я в нее влезла.
Он настоял на том, чтобы подержать мою сумку, и мы быстро выбежали из здания. Я понятия не имела, куда он направляется, не говоря уже о том, что он задумал, и почему это не могло подождать до конца занятий.
— Кстати, твой преподаватель просил передать, чтобы ты посетила кабинет директора.
— Ты это серьезно?
Я смотрела на него с изумлением.
Я последовала за Уэстоном к машине, принадлежавшей его отцу, на которой он ездил, потому что джип все еще находился в мастерской механика. Уэстон открыл для меня дверь, и я снова повернулась к нему, прежде чем сесть в машину.
— Обещаю, что появление в офисе мистера Торнтона будет того стоить, к тому же у него там всегда такое вкусное печенье, а если ты спросишь, как поживают его кошки Китти и Кэтти, то он вообще забудет о том, что ты у него в офисе. — Добавил он, давая мне совет, как лучше выкрутиться из этой ситуации.
— Похоже, ты довольно часто бываешь в этом кабинете. — Ответила я.
Я даже не знала, хочу ли я знать, сколько раз он сидел в одном из кресел перед столом мистера Торнтона.
— Раз или два.
Уэстон выехал с парковки и свернул на главную улицу.
Главная улица вела только к выезду из этого маленького городка.
— Ты собираешься сказать мне, почему мы покидаем Истбург? — Спросила я с любопытством.
— Нет, пока мы не приедем туда.
Я обернулась в машине и увидела дорожную сумку, которая была довольно объемной.
— Приедем.
— Абсолютно никаких шансов убедить меня. — Усмехнулся он, сосредоточившись на дорожном движении.
— Я ненавижу сюрпризы.
— Ты их любишь. — Возразил он мне.
Он был прав. Я любила сюрпризы.
Я думала о том, куда он может направиться, и пока мы ехали, я не выудила
