свесив ноги. Оторопело уставилась на сапоги, которые она, в смятении, позабыла снять. Спрыгнула на пол, подошла к зеркалу и замерла, не смея поднять глаз.
Давно она в зеркала не смотрелась. Дома зеркала не было, только у деда Шарши висело одно, не людской работы. Страшно было смотреть в зеркало после долгого перерыва, после всего, что случилось, словно встречаться с новой собой. Страшно и одновременно волнующе. Собравшись с духом, Хейта вскинула глаза.
На нее глядела стройная девушка. Высокий лоб, густые брови вразлет, внимательные серые глаза, прямой нос, точно красным обведенные губы. И все бы ничего, да только были на этом лице еще отметины. Одна у виска, другая – на скуле. Тонкие, витиеватые, цвeта умытых рекою голышей. Хейта задумчиво коснулась их пальцами.
Сколько раз ей доставалось в деревне из-за этих отметин. Как только не называли: пятнавкой, уродиной, грязнухой. Хейта держалась перед матерью, отмахивалась, мол, мне дела нет до этих слов. И после этого они действительно жалили ее немного меньше. Но все равно жалили. А нынче она глядела на свое лицо иными глазами, серьезными, повзрослевшими, и отметины больше не казались ей тем, чего стоило стесняться. Они были даже по-своему красивы. Хейта робко улыбнулась собственным мыслям. Перевела взгляд на волосы и сдвинула брови.
За ночь густые вишневые локоны спутались, а верный гребешок остался в мешке, который отняла химера. Девушка запустила в волосы пятерню и принялась пропускать их меж пальцев. Было больно, волосы не хотели поддаваться, застревали, тянули. «Еще одна причина поскорее заполучить назад свои вещи», – решительно подумала она.
Теперь, когда тьма истаяла до заката, а комнату ярко освещали теплые лучи, вчерашние вести вдруг перестали казаться Хейте такими тревожными и мрачными. Боль в сердце на время унялась.
– Я узнала о планах химеры, – прошептала она, пытаясь подбодрить саму себя. – Это самое главное.
«Нет, – тут же с усмешкой возразил внутренний голос, – не самое. Важнее – успеть послать весточку друзьям».
Тихий торопливый стук. Этот она теперь ни с чем не перепутает. На пороге стоял укрут. Тонкие пальцы с длинными пожелтелыми ногтями беспокойно теребили ворот грязной рубахи. При виде Хейты укрут тотчас подобрался и отвесил низкий поклон. Хламида его качнулась, точно камыш на ветру.
– Наша уважаемая госпожа зовет Чару на завтрак.
И снова стол ломился от угощений. В нос лезли запахи печеной рыбы и мяса, пряных специй, душистых изделий из песочного теста. Хейта проглотила слюну и села по правую руку от химеры.
Та белозубо улыбнулась.
– Как спалось?
Хейта пожала плечами.
– Спала как летучие холи.
Так хельды называли зверьков, похожих на мышей с заячьими ушами, которые крепко спали большую часть дня и просыпались только затем, чтобы перекусить. Химера, видно, знала об этом, потому как довольно фыркнула.
– Рада, что в моем замке тебе по нраву пришлось.
– Вот только туго без гребня, – сказала Хейта. – Без дела в мешке лежит. Может, все-таки вернешь мои вещи?
– Верну, почему нет? – осклабилась химера и неопределенно махнула рукой. – В другой раз.
«А не вернешь – сама заберу», – подумала Хейта, но вслух ничего говорить не стала. Отхлебнула душистого ягодного напитка, довольно смежила веки. Она старалась вести себя уверенно и непринужденно, чтобы не вызывать подозрений. И судя по удовлетворенному виду химеры, ей это удавалось хорошо.
– Вижу, вчерашние мои речи тебя не напугали, – заметила та.
– А должны были? – невозмутимо ответила Хейта.
Химера пожала плечами.
– Кто тебя знает. Рукс говорила, ты добрая слишком, мягкая, стоишь за правду, лишний раз и мухи не обидишь. – Химера роняла слова как бы невзначай, но Хейта видела, что обманчиво-равнодушные змеиные глаза цепко следят за ней.
– Рукс видела меня давно, – ответила она. – С тех пор много воды утекло.
– Скажешь, ты переменилась? – Мерек хищно изогнула бровь.
Хейта пожала плечами.
– Думается, так. Другим, верно, лучше видно.
Химера помолчала, обдумывая ее слова.
– Выходит, ты так переменилась, что можешь пойти со мной на Бервит?
– Надо признаться, я еще думаю об этом, – сказала Хейта, тяжело вздохнув, будто она и правда провела всю ночь в тяжких раздумьях о предложении химеры. – Но так как к Гэдору и остальным я возвращаться не намерена, верно, иного мне не остается. Одной скитаться по миру небезопасно. – Хейта улыбнулась, надеясь, что это выглядит естественно. – Даже если ты Чара.
– Тут ты права. – В глазах химеры разгорелись те самые опасные, полубезумные огоньки. – Я бы тоже к этим предателям возвращаться не стала. А после того как мы покончим с моим делом, у нас будет возможность заняться твоим.
– Моим? – с искренним недоумением вскинула брови Хейта.
– Убийством твоего отца, – кивнула та. – Ты, конечно, можешь отомстить и Брону, если захочешь. Но он был просто пешкой. Совесть, что мучила его все эти годы, превратила его в жалкое подобие волка-оборотня. – Химера пренебрежительно фыркнула. – Но разве тебе не хотелось узнать, кто за этим стоит? Братья Брона и только? Кому так не угодил твой отец?
Хейта страшно побледнела. Химера, казалось, любовалась произведенным эффектом.
– У меня много соглядатаев, – вкрадчиво добавила она. – Я легко могу узнать, где обитают его убийцы.
– Это, – голос Хейты неожиданно сделался хриплым, и она мысленно отругала себя за то, что дала слабину, – это ничего не изменит. И отца не вернет.
– Пусть так, – легко согласилась Мерек. – Но не отрицай, что тебе интересно узнать, кто стоит за его убийством. Ты любопытна и умна, твой ум живой, а любопытство пылкое. Ко всему прочему, ты молода, а молодость не умеет так просто забывать обиды. Тебя же не просто обидели. У тебя отняли отца.
– Думается, в твоих словах есть доля правды, – ответила Хейта с напускной решимостью. – Я подумаю над этим.
– Буду рада помочь. – Химера улыбалась широко, не скрывая хорошего расположения духа. – Знала я, что мы поладим, – повторила она точь-в-точь как накануне. – Чара, единственная на свете, и последняя из рода химер – жалкие людишки будут слагать о нас легенды.
– Вряд ли эти легенды будут нас прославлять, – ляпнула Хейта, не удержавшись.
– Будут, – мрачно отозвалась химера. – Люди будут бояться нас, беспрекословно слушаться и славить.
Девушка не нашлась что на это ответить, сунула в рот печеный гриб, надкусила, в рот брызнул густой ароматный сок. Еда успокаивала, а ей сейчас это было очень нужно. Она понимала, что ввязалась в опасную игру. Страшно представить, что сделает химера, когда поймет, что Хейта ее обманула. Оставалось надеяться, что в это время они с Фэйром будут отсюда очень далеко.
В дверях показалась Рукс. Они обменялись с Мерек выразительными взглядами, и химера
