болит, — пока мои пальцы не касаются его волос.
Я чувствую, как он шевелится, чувствую, как он медленно просыпается под моим прикосновением. Внезапно он, кажется, понимает, что происходит, его глаза распахиваются, и он возвращается в полное сознание.
Он поворачивает голову, его глаза находят мои, и я чувствую, как моё сердце переворачивается от облегчения в его взгляде.
— Привет, — шепчу я.
— Солнышко, — выдыхает он, садясь.
В промежутке между двумя ударами сердца он заключает меня в объятия и прижимает к своей груди.
— Ты в порядке. Ты жива. Ты дышишь. Ты говоришь.
— Я в порядке, Чейз, — мои слова приглушены его рубашкой. — Но ты как бы раздавливаешь меня.
— Прости.
Его хватка ослабевает, но он не отпускает меня. У меня такое чувство, что в этот момент он не может меня отпустить.
— Я думал… — он замолкает, глядя мне в глаза. — Я думал, ты умерла. А потом они сказали, что даже если ты проснешься.… Ты была без кислорода, и… — он лбом прижимается к моему и вдыхает мой запах. — Я думал, ты умерла.
— Мы оба так думали, — говорю я, мой голос искажён. — Что случилось? Я ничего не помню после того, как машина затонула… У меня кончился воздух, и… ну, после этого просто темнота.
Его челюсти сжимаются, и он отстраняется, чтобы посмотреть на меня.
— Я добрался туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как внедорожник перелетел через балюстраду. Поднялся человек Бретта, Хокинс. Ты же нет.
— Халк.
— Что?
— Бандит Бретта. Я называю его Халком. Иногда Брюс Баннер тоже.
Он смотрит на меня так, словно у меня всё-таки повреждён мозг.
— Солнышко…
— Меня похитили, подстрелили, избили и утопили. Я чуть не умерла! Тебе не позволено дразнить меня прямо сейчас, — мои щёки пылают. — Просто расскажи мне, что случилось.
Он наблюдает, как румянец разливается по моему лицу, как будто сам стал свидетелем чуда.
— Никогда не думал, что увижу это снова, — бормочет он, нежно поглаживая большим пальцем мою ушибленную скулу.
Я подаюсь ближе к его руке, и он обхватывает моё лицо ладонями.
— Я прыгнул вслед за тобой, но машина уже пошла вниз, быстро погружаясь. Мне потребовалось много времени, чтобы добраться до тебя, перерезать ремень безопасности, вытащить тебя на поверхность…
— Но ты это справился, — мои глаза наполняются слезами. — Ты спас меня.
— Если бы с тобой что-нибудь случилось…
— Ничего не случилось, — я протягиваю руку и кладу свою поверх его. — Я в порядке.
Внезапно мне приходит в голову мысль, паника проносится по моим венам, и я резко сажусь.
— Крисси!
— Ш-ш-ш, солнышко, с ней всё в порядке. Вообще-то, она прямо тут, этажом выше, — уверяет он меня. — Полиция вовремя доставила её в больницу. Вчера поздно вечером она родила здоровую девочку. Марк сейчас с ней.
— А Винни?
— С ним всё в порядке. Всего несколько шишек и синяков. Шелби наблюдает за ним, она ходит туда-сюда между твоей палатой и палатой Крисси.
— Слава богу, с ними всё в порядке, — выдыхаю я, откидываясь на подушки. — Который час?
— Около шести, скоро придут медсёстры, чтобы снять утренние показатели и наорать на меня.
Мои брови поднимаются.
— Зачем им кричать?
— Это отделение интенсивной терапии, посетители не должны оставаться на ночь. Или приносить цветы, — он усмехается. — Я был убедителен.
— Почему-то меня это не удивляет.
У него хватает такта выглядеть немного смущенным.
— Большой вклад, который моя семья ежегодно вносит в сбор средств в МБОП14, возможно, помог делу.
— Держу пари, — мой голос сух. — Подожди, я в Массачусетской?
— Да. Ты была в тяжёлой форме. Они доставили тебя сюда по воздуху, — его лицо мрачнеет. — Самые страшные тридцать минут в моей жизни.
— Ну, что за отстой!
Его брови взлетают вверх.
— Прошу прощения?
— Первый раз в жизни летала на вертолёте, и всё это чёртово время я была без сознания, — я фыркаю. — Повезло, так повезло.
Он ухмыляется и качает головой.
— Я серьёзно! — я протестую.
— Как только тебе станет лучше, я отвезу тебя на вертолёте компании.
— Серьёзно?
— Серьёзно.
Затем он целует меня — просто лёгкое прикосновение его губ к моим, и от этой нежности у меня перехватывает дыхание.
— Тебе нужно поспать, — говорит он, слегка отстраняясь, его глаза скользят по моим чертам, как будто он пытается запомнить их. — Тебе нужно исцелиться.
— Я в порядке, — бормочу я, но слышу сонливость в собственном голосе.
— Шшш.
Мои веки закрываются, несмотря на все мои усилия.
— Чейз?
— Да, солнышко?
— Ты остаёшься?
Он делает паузу.
— Всегда.
Я позволила красоте этого единственного слова проникнуть в каждую мою клеточку.
— Тогда почему ты всё ещё на стуле?
Я слышу, как он посмеивается за секунду до того, как его руки скользят по моему телу, и он забирается ко мне в постель.
— Это определённо приведёт меня к неприятностям с медсёстрами, — шепчет он мне в волосы.
— Скажи им, что я тебя вынудила. Что ты бессилен сопротивляться мне.
Я чувствую, как его губы дёргаются у моего виска.
— Это правда, Джемма Ифигения Саммерс.
Мои глаза распахиваются, и ужасный вздох вырывается из моего рта при звуке моего второго имени.
— Откуда ты знаешь?!
Он бесстыдно ухмыляется.
— Я читал твою карту.
Я стону от унижения.
— Нееет. Пожалуйста, скажи мне, что я всё ещё без сознания.
— Извини, что разочаровал, — он тыкается в мой нос своим. — И, для протокола, я думаю, что это мило.
— Для протокола, ты псих.
— Не волнуйся, солнышко. Твоя тайна со мной в безопасности.
Я не оспариваю это утверждение. Я просто вздыхаю, прижимаюсь к нему и снова закрываю глаза. Потому что знаю, что руки Чейза действительно самое безопасное место на земле.
* * *
— Она всё ещё спит? Ты уверена, что нет необратимого повреждения мозга? Для неё не может быть здоровым так много спать.
— Ш-ш-ш, Шелби! Ты её разбудишь. И подкати меня поближе, бригада младенцев не выпустит меня из этого проклятого кресла, но меня не нужно пихать в угол, как какого-то дальнего родственника.
— Крисси, мы даже не родственники Джеммы. Дальний родственник имеет больше прав находиться здесь, чем мы.
— Это была фигура речи. А теперь подкати меня поближе!
Вздох.
— Отлично. Но серьёзно, ты думаешь, Чейз лгал, сказав, что она проснулась сегодня утром? Может быть, горе что-то сотворило с его головой. Может быть, он бредит, а она действительно овощ.
— Шелби. Не называй Джемму овощем.
Мои глаза распахиваются и пронзают их обеих яростным взглядом.
— Честно говоря, кома была предпочтительнее этого.
— Ты проснулась! — взвизгивает Шелби, бросаясь вперёд и хватая меня за руку.
Поверх её плеча я вижу, что
