Кивком головы Реймонд указал на склеп, дверь которого все еще была приоткрыта.
– Они в склепе, – сказал он. – Элтон решил, что там никто не станет искать их.
– Ну разумеется! – засмеялась Клодия. – Какой чудесный тайник!
– Они лежат на крышке гроба Твайлы, – добавил Реймонд.
Клодия окончательно развеселилась. У нее появилась уверенность, что все будет хорошо. Черт с ней, с Анджелой! Пускай уходит! Клодии наплевать, лишь бы сестрицы не было рядом.
Чмокнув мужа в щеку, Клодия, напевая, вбежала в склеп.
Реймонд шагнул к тяжелой двери и быстро запер ее. Под дикие вопли жены он поднял тело отца и на руках понес в усадьбу.
Но когда Реймонд спустился с холма, с кладбища уже не доносилось ни звука.
Он подумал, что через несколько дней там наступит полная тишина.
И ничто не нарушит ее…
Скрывшись в густых зарослях, Бретт привлек к себе Анджелу и крепко поцеловал.
Когда поцелуй прервался, она посмотрела на него полными нежности глазами и прошептала:
– Я очень люблю тебя, Гатор. Поверь мне.
– Значит, я снова Гатор? – усмехнулся он. И добавил охрипшим от волнения голосом: – Я тоже люблю тебя, ma chere, так люблю… Всегда любил. И всегда буду любить.
– Но что нас ждет? – нерешительно спросила девушка. – Куда мы пойдем? Может, сначала дождемся окончания войны, а потом… Не знаю… В одном я уверена: остаток жизни мы проведем вместе. Пока я с тобой, могу забыть прошлое и не думать о том, чего лишилась.
– Кстати, у нас есть золотая жила, если мы, конечно, найдем ее, – с таинственной улыбкой проговорил Гатор. – Впрочем, сейчас нас ждет нечто более важное, чем золото.
– Что же? – спросила Анджела, крепче прижимаясь к нему и поднимая лицо для поцелуя.
– Весна, – прошептал Бретт. – Мы дождемся весны, наберем огромный букет полевых цветов и окажемся в раю, моя любимая. И ты всегда будешь в моем сердце.
Не произнося слов вслух и лишь шевеля губами, Бретт поклялся Анджеле, что их ждет вечная весна и… рай в шалаше…
