я понимала, что имел в виду Ирбис, когда говорил, как сильно меняются маги после одичания. Конечно, за шестнадцать лет кто угодно бы изменился, но дело было в другом. Я помнила Джека темноглазым пареньком с черными волосами. Неужели ипостась зверя так сильно изменила его внешне?
— А с чего нам знать, что это правда? — вывел меня из размышлений злой голос Севера. — А вдруг это подставное лицо? Ни для кого не секрет, что госпожа Солнечная сделала запрос в поисках пропавшего брата. Вы же просто решили воспользоваться беззащитной женщиной в угоду своим низменным целям.
— Госпожа Солнечная, — вмешался высокий мужчина лет шестидесяти с очень худым и болезненным лицом. — Вам знаком этот человек? Он ваш брат?
Они все смотрели на меня, ожидая ответа.
Видят боги, я понятия не имела, что сказать. Я знала и в то же время совершенно не узнавала его. Как не ошибиться? А вдруг это снова ложь? Барс ободряюще сжал меня за руку и тихо шепнул:
— Не спеши, успокойся. Никто не требует от тебя ответа прямо сейчас.
— Успокойся, Хвостик, — ухмыльнулся брат.
Именно брат, и никак иначе, потому что так называл меня только он. А я жутко злилась и обижалась. Кто бы мог подумать, что простое обращение все изменит. В одно мгновение рухнет стена отчуждения и страха, и я увижу не чужого для меня перевертыша, а любимого старшего брата.
— Джек, — вставая, прошептала я и сделала пару шагов ему навстречу.
Застыв в полуметре от него, нерешительно подняла руку, словно хотела коснуться изменившихся черт его лица, и тут же, испугавшись собственного порыва, медленно опустила ее. Он тоже смотрел на меня — пристально, цепко, отмечая каждую деталь, сравнивая с той одиннадцатилетней девочкой, что вечно бегала за ним хвостиком.
— Миа, — пробормотал он и в одно движение оказался рядом, прижимая к себе так крепко, что стало трудно дышать.
Я все-таки разрыдалась, заливая горючими слезами его рубашку. Я вспоминала те счастливые дни, когда мы были совсем маленькими, не думали о смерти и расставании, о том, как он учил меня управлять силой, ругая почем зря. Как, забравшись на чердак, мы мечтали поступить в Высшую Академию и стать самыми лучшими студентами за всю историю. А воплотить это в жизнь получилось лишь у меня.
— Думаю, им надо дать немного времени для того, чтобы поговорить, — произнес Ягуар. — Столько лет не виделись. Проводите их в комнату. А вы, господин Снежный…
— Я останусь с Миа, — ответил барс, подходя ближе.
— Хорошо, — молодой лорд улыбнулся и кивнул. — А мы пока обсудим с лордом Севером наши проблемы. Его слишком долго не было в Долине, и он многого не знает.
— Подождите, — вмешался рыжий. — Мы еще не договорили. Госпожа Солнечная является очень сильной ведьмой, и, согласно нашим законам, ей будет предложена работа вне одного из двенадцати секторов.
— И что это значит? — недоуменно переспросила я.
— Государственная служба, — пояснил Ирбис.
— Следователем. Нет, спасибо.
— У нас в столице есть замечательная Академия Магии. Конечно, в связи с тем, что магов здесь крайне мало, учеников немного, но все они талантливые ребята, и им нужен хороший учитель.
— Вы предлагаете мне преподавать?
— Это ведь соответствует вашему профилю? — вставил седой лорд.
— Да, но… я не могу так сразу.
— Все дело в том, — пояснил Ягуар, — что, в связи с высоким уровнем вашей силы, очень опасно передавать вас в какой-либо сектор.
— Лучше оставить общественным достоянием, — понимающе кивнула я.
— Это необязательно, — вмешался Север. — Все происходит по твоему личному желанию, и принудить никто никого не может.
«А сам до этого чем занимался? Разве это было не принуждение?»
— Мы предоставили вам выбор, госпожа Солнечная, — продолжил Ягуар. — Но решение за вами. А сейчас вам лучше поговорить с братом.
Нас проводили в ту же самую комнату, в которой мы ждали вызова на Совет. Джек (я могла называть его только так) усадил меня на диван и сел рядом, Ксандер расположился в кресле прямо напротив нас.
— Ты выросла, — наконец тихо произнес брат и тяжело вздохнул.
— А ты так сильно изменился.
— Что поделаешь, процесс трансформации крайне болезненный и изменяет не только магию, но и внешность. Теперь я леопард.
— Отсюда Лео, — понимающе кивнула я.
— Совершенно верно. Я рад, что такая участь не коснулась тебя, что ты не одичала, а осталась ведьмой. Очень сильной ведьмой, которая единственная за столько столетий смогла вызвать хейдов.
— С его помощью, — улыбнулась я Ксандеру. — Без него у меня бы ничего не получилось. Не знала, что слухи так быстро расходятся.
— Быстрее, чем ты думаешь. Я долго не мог поверить, что это ты ищешь меня. Сначала испугался. Решил, что ты тоже одичала. Правда, понял, что это невозможно, твоя инициация ведь состоялась много лет назад. Но все равно был удивлен.
— Ты изменил имя.
— Как и многие тут. Понимаешь, имя — это то последнее, что связывает нас с домом и прошлой жизнью.
— Почему ты не сказал никому? Мы же похоронили тебя, Джек.
— Это к лучшему. Когда это произошло, я понял, что мне остается только одно: бежать, и как можно быстрее. Именно это и спасло мне жизнь и помогло добраться до Долины живым и относительно невредимым.
— Как ты жил все это время?
— Неплохо. Как видишь, даже дослужился до помощника Ягуара. Женат. У нас трое детей — два мальчика, Дэган и Вент, и девочка, — он помолчал, а потом тихо добавил: — Ее зовут Миа. А как ты жила все это время и почему оказалась в Долине?
— После твоего исчезновения родители запретили мне заниматься магией, а только исполнилось семнадцать, попытались насильно выдать замуж. Я сбежала с собственной помолвки в столицу, где мне каким-то чудом удалось поступить в Высшую Академию.
— Как мы и мечтали, — улыбнулся он.
— Да. Я окончила ее с лучшим дипломом на курсе, а потом появился Киан, и я уехала в деревню.
— Киан — это кто?
— Мой сын, только мой, — стыда я не испытывала. Отчего-то знала: Джек поймет.
Ведь действительно понял и лишь кивнул.
— Как тебя угораздило связаться с Севером?
— А вот так. Я спасла Кристофера, а дальше все завертелось и закружилось.
— Понятно, — Джек кивнул и взглянул на Ирбиса, который молча наблюдал за нашим разговором. — Какие у тебя отношения с моей сестрой?
— Я люблю ее, — просто ответил тот. — Люблю и хочу жениться.
— А ты, Миа? Ты тоже его любишь?
— Да. Больше всего на свете.
— А сын как же? — Джек продолжал сверлить перевертыша взглядом. — Я же не просто так спрашиваю, Снежный. Встречались мы с
