когда я с ней познакомлюсь?
— Я приведу ее в следующий раз. Если ты хочешь.
— Хочу. Я познакомлю ее с Миа и покажу свои игрушки. Мне их другой папа купил. У них с мамой тоже скоро будет малыш.
Золотов опять на меня глянул. Его глаза слегка расширились, когда он переводил взгляд с моего лица на живот. Мне захотелось прикрыться, но с трудом удалось сдержаться. Было видно, что эта новость его совершенно не порадовала. Неужели все же на что-то надеялся?
Потом мы еще долго спорили по поводу признания Киана Золотовым. Я была против и приводила ему десяток аргументов, но Томас не желал отступать.
— Этот титул не принесет ему ничего, кроме неприятностей, — говорила я.
— Он мой сын.
— Томас, прекрати. В тебе сейчас говорит аристократический снобизм и самолюбие. Подумай о ребенке и его интересах.
— Я и думаю. Титул даст ему признание, власть и почет.
— В Империи — может быть, но не в Долине, — я покачала головой, удивляясь его твердолобости и упертости.
— Ты лишаешь Киана будущего, — мужчина решил зайти с другого конца.
Но не тут-то было. Я знала, что права, и отступать была не намерена, какие бы доводы Том ни приводил.
— А может, наоборот? Даю ему возможность добиться всего самому. Я же не запрещаю вам видеться. Ты даже можешь финансово участвовать в его становлении, если хочешь. Но не больше.
— Миа, — попытался возразить Томас, но я остановила его быстрым движением руки.
— Решение примет сам Киан, когда вырастет. Это мое последнее слово.
И Золотову пришлось с этим смириться.
А еще Том предложил себя в качестве посредника при общении с Соней. Он согласился передавать письма. Предложение было заманчивым, но я была вынуждена отказаться.
Во-первых, это небезопасно. Если мои письма попадут не в те руки, для Сони это может плохо кончиться. И дело было не столько в карьере, ее запросто могли казнить за предательство.
Во-вторых, лгать ей не хотелось. А правда опять-таки была опасна.
В-третьих, как бы сильно я по ней ни скучала, но она была моим прошлым. Прошло столько лет, мы обе изменились и стали совсем чужими. И я не была уверена, что у нас остались точки соприкосновения.
В-четвертых, это лишний повод для Тома видеться чаще, а я не хотела испытывать судьбу и терпение мужа.
Империя была для меня закрыта навсегда.
А где-то через два-три месяца после нашего переезда на земли Ягуара мы получили неожиданные новости о других наших знакомых.
— Вести из столицы, — произнес Ирбис, заходя в гостиную и сжимая в руке магическое письмо, которое ему срочно доставили полчаса назад.
— Что-то случилось?
Ведь чуяло мое сердце, что ничего хорошего ждать не следовало.
— Сегодня утром Ангус Дар скончался у себя дома от внезапно вспыхнувшей горячки Борта.
— Что? Но как? Почему никто не увидел? Она же элементарно определяется.
— Маги говорят, что лихорадка была подкреплена не менее чем пятью усилителями. Они просто ничего не могли бы сделать. Дар сгорел за два часа. Даже защита не помогла.
Тогда накопителей могло быть и больше. Это как же надо было его ненавидеть, чтобы так рисковать и тратить столько сил?
Но беспокоило меня тогда кое-что другое.
— Горячка Борта? — повторила я и взглянула на мужа. Уж очень знакомым мне было это название. Конечно, случайности никто не отменял. — Да еще усиленная… Ксандер, а Дар имел какие-то дела с изгоями?
Тот одобрительно ухмыльнулся, приподняв уголки губ.
— Кора когда-то была его невестой. До того, как Бурый ее похитил. Говорят, вчера в столицу приехала небольшая делегация изгоев для проведения переговоров.
— Значит, некоронованный правитель нейтральных земель нашел того, кто пытался убить его сына?
— Получается, что так.
— Ты расскажешь?
— О чем? Никаких же доказательств нет. Просто случайность. Не могу же я необоснованно обвинить целую делегацию в убийстве заместителя начальника следственного комитета Долины. Ты представляешь, какой будет скандал?
Я кивнула, вспомнив маленького Алана, который мучительно умирал в темных пещерах. Как бы сильно кого-нибудь ты ни ненавидел, нельзя мстить детям. А Дар этого не понял. За что и поплатился.
Вейн с силой дернул меня за косу, привлекая к себе внимание, и потянул ее в рот.
— Нельзя, — строго произнесла я и вновь отобрала трофей.
Ему это совершенно не понравилось, и малыш закапризничал.
— Не плачь, солнышко. Скоро наш папа приедет.
С сыном на руках я подошла к окну. В этот момент на дороге показалась большая карета, которая стремительно приближалась к дому.
— Ксандер, — прошептала я, не в силах сдержать улыбку. Сердце замерло, а потом быстро застучало в груди от одной только мысли, что он уже дома. Что скоро я смогу обнять его и поцеловать. — Вейн, смотри, кто приехал!
— Мама! Мама! — в гостиную с громким криком вбежал Киан. — Там папа вернулся!
— Тогда беги встречай.
— Ура! Папа приехал!
Проводив подпрыгивающего сына взглядом, я вновь посмотрела в окно. Карета уже остановилась, и из нее быстро вышел светловолосый перевертыш. Подняв голову, муж сразу же взглянул в окно, встречаясь со мной взглядом, и мягко улыбнулся. Словно не сомневался, что я буду там ждать его.
— Ты дома, — прошептала я и провела подушечками пальцев по окну.
Как же я скучала по нему, как тосковала одинокими холодными ночами, не в силах уснуть и ворочаясь с боку на бок. Как мне не хватало улыбок, взглядов и мимолетных прикосновений, без которых я уже не представляла собственной жизни.
Барс отвел взгляд лишь для того, чтобы поймать Киана, который стрелой спустился с лестницы и с разбегу прыгнул ему на руки, крепко обнимая и что-то радостно крича.
Так, в обнимку, они вошли в дом.
Жизнь продолжалась.
