— Я останусь с тобой, но с одним условием, — нарушила Сиенна тишину, и я заглянул в её слезящиеся глаза оттенка расплавленной ртути, вопросительно выгнув бровь. — Ты не будешь давить на меня. Никогда и ни в чём.
— Тогда выдвигаю встречное условие, — улыбаясь, парировал я, вытирая её слезы. Сиенна нахмурилась. — Ты продолжаешь бесить меня своим непокорным характером и буйным нравом.
Она победоносно улыбнулась, отчего моё сердце замерло.
Она такая красивая…
— Идёт.
— Договорились, — прошептал я и прильнул к её губам, заключив очередную сделку.
Полежав ещё немного в объятиях друг друга, мы всё же решили вернуться к друзьям и, одевшись, вышли из гостевой спальни. Идя по коридору, взял её руку и наконец почувствовал умиротворение и гармонию. Такая хрупкая и миниатюрная бунтарка пробила все стены вокруг моего сердца. Просто взорвала их к чертям. Теперь моя очередь отогреть её сердце.
Подняв глаза, увидел Оливера с моей сестрой, которые тоже только вышли из спальни и шли в обнимку. Заметив нас, Оливер расплылся в своей фирменной голливудской улыбке.
— Это значит — да? — тихо уточнил он у меня, пока мы спускались по лестнице.
Пять дней он каждый день подходил и спрашивал можно ли меня поздравить, чем безумно бесил меня.
— Да. Именно это и значит, — выдохнул я с дебильной улыбкой на губах, и Оливер хлопнул меня по плечу.
— Чёрт, Эльф, я прямо вижу вашу свадьбу в лесу. Такое всё таинственное и необузданное, — заржал Патлатый.
Покосился на него и заметил:
— Вот любишь ты обострять момент.
— Именно за это ты меня и любишь, — заржал этот осел австралийский и получил от меня пендель по своей пятой точки.
— Опять вы за своё, — театрально завыла Габи, закатив глаза. — Сиенна, не бросай меня с ними наедине. Останься с нами, ну пожалуйста!
Сиенна улыбнулась и ответила:
— Останусь.
— Боже, наконец-то я буду не одна с вами бороться! — воодушевленно прокричала Габи и, быстро обняв нас, понеслась рассказывать новость девочкам.
Подошли к парням, которые по-прежнему стояли перед входом в гостиную и наблюдали за своими девушками.
— Ну что ж, теперь наш Аристотель продемонстрирует нам как от любви течёт мозг у мудрецов. Даже любопытно будет понаблюдать, — загоготал Трэвис и дал пять Джастину.
Я покачал головой, прижимая к себе Сиенну одной рукой. Обняв меня за талию, она прислонилась щекой к моей груди.
— Да ну брось ты! — захрюкал Джастин. — Камон, наш Рэмбо в жизни не скажет никакой романтической чепухи. Он же суровый боксёр, способный только приказы отдавать, чтобы никто не обострял и не нагнетал!
Парни вопили от смеха, я же тихо рассмеялся и поцеловал Сиенну в макушку.
— Всё правильно, Рэмбо, — кивнул Нэйт. — Пусть эти ванильные ушлёпки несут свою радужную чухню, а мы парни непробиваемые, — провозгласил он и торжественно вскинул кулак.
— Ага, как же, — подключился Оливер. — Вы с ним не жили, а я вам скажу, что более любвеобильного человека ещё не встречал. Он как фея, не зубная, а лесная, с утра встаёт и всех своих близких одаривает любовью и позитивом, — улыбнулся он, посмотрев на меня.
Посмотрел на ржущих друзей и ощутил неземную благодарность за этих людей.
— Твою мать, я вас так люблю, — смеясь, ответил я и все замерли в шоке распахнув глаза.
Я никогда не говорил им подобного, но сейчас захотелось.
— Что, и меня?! — удивлённо просипел Оливер.
— А тебя особенно, — заржал я, вызвав дикий хохот парней.
— Я же сказал вам — он изменился! — завопил Джастин и начал пританцовывать на месте.
Сиенна подняла голову и устремила на меня доверчивый взгляд.
— А тебя я люблю больше всех, — прошептал я и поцеловал её в лоб.
И это была абсолютная правда. Она ворвалась в мою жизнь совершенно внезапно и, можно сказать, сама того не желая. Однако это не помешало ей навести полнейший хаос в моих мыслях и убеждениях. Она пробудила все мои страхи, и в итоге нокаутировала меня к хренам. Твою мать, она мне яйца чуть не отбила и губу разбила! Что бы я ни делал, ничего не помогало. Ни увернуться, ну уйти в глухую оборону, ни отступить, ни спрятаться. От скольких тревожных звоночков я отмахивался?! Ни хрена не сработало перед этим ураганом. Этот нокаут был неминуем. Я с самого начала был обречён, ведь, честно говоря, тащился от её буйного нрава с первого дня и не хочу, чтобы она менялась. Мне нравится эта проблемная Бунтарка.
Когда-нибудь она скажет мне три заветных слова. Я точно знаю это. Как и то, что она моя навсегда. Почему?! Да потому что я в лепешку расшибусь, но добьюсь всего, что наметил для нас. У моей девушки будет всё, что она только пожелает. У меня появилась новая цель, а я привык добиваться своего. Я всю жизнь посвятил своей сестрёнке, теперь же я буду стараться и ради Сиенны. Наконец я свободен от своих страхов и могу начать жить по-настоящему, зная, что дома меня ждёт моя любимая девушка.
Время поможет мне и однажды эта девушка станет моей женой.
Это ли не счастье?!
Глава 28
Сиенна
— Вот эти колбаски кинь на сковородку и обжарь. А я пока порежу перец и томаты, — отдавала распоряжения Габи, пока мы с ней готовили какое-то неизвестное мне креольское блюдо Джамбалайя под фоном звучащую песню Trouble певицы P!nk. Так уж получилось, что мне захотелось попробовать научиться готовить хоть что-нибудь, а Габи заверила, что это блюдо из разряда проще простого.
— Ты уверена, что я всё правильно делаю? — уточнила я, видя подозрительный дым из сковородки.
Габи рассмеялась и, уменьшив огонь на плите, рукой показала мне продолжать, а сама занялась нарезкой овощей.
Вот уже неделю я числилась в новом для себя статусе девушки Диего и с каждым новым днём, проведенным вместе с этим парнем я чувствовала изменения и происходящие со мной диковинные метаморфозы. Например, я три дня уже не курила — не хотелось. Неловкости между нами больше не было, а на её место пришло тепло и ощущение сопричастности к чему-то большему. Я правда начала оттаивать рядом с ним и этой сумасшедшей парочкой.
Возможно, мне бы начать сопротивляться всем изменениям, но я осознала, что правда больше не хочу тратить свои силы на непонятную борьбу, в которой противник заведомо сильнее меня и решила просто довериться. Не могу сказать, что мне всё даётся просто. Отнюдь. Мне сложно привыкнуть к семейным завтракам или ужинам, строительству совместных планов, но меня подкупает стремление Диего окружить меня заботой. Да, порой я до сих пор вздрагиваю от частых объятий, словно мне нож к горлу приставили, но я стараюсь.
Кстати, о ножах — мой Диего убрал куда-то, сказав, что теперь он мне не нужен. Ну, сплю я теперь без задних ног, и даже если кто-то ворвётся, я долго буду соображать что к чему и о ноже вспомню в последнюю очередь.
