Глава 1Габриэлла
Интересно, а для чего мне, как будущему журналисту, нужна математика?! Ах да, чтобы набрать побольше кредитов[1] и перевестись из колледжа в Университет. Вот только мой мозг не заточен под цифры и формулы. Я и так усердно старалась, была редактором студенческого портала, принимала участие во многих активностях колледжа, чтобы получить нужные рекомендации к моему личному делу. Я старалась, правда. Но эта дурацкая математика… В голове был такой сумбур, что сосредоточиться просто невозможно. А ещё и эта встреча века на помолвке моего друга Джастина. До сих как вспомню, так вздрогну.
— Пс-с-с, Джойс, — позвала свою любимую подругу, сидевшую впереди по диагонали. Она оглянулась и устремила на меня свои зелёные глаза. — Пойдёшь со мной после этой мутотени на набережную? Я хотела позаниматься, — шепнула ей.
Джойс нахмурилась, явно прикидывая в уме успеет ли она до того, как Трэвис, её парень, начнёт поисковую операцию. Он практически всегда сразу же после наших занятий старался заехать за ней, чтобы побыстрее оказаться рядом. Они уже больше полугода жили вместе, и он, видимо, дышать без неё не мог.
— Я сейчас Трэвису напишу, — кивнула она и тут же полезла в телефон.
Аудитория была небольшая и свободных мест не было. Все внимали той чуши, что нёс преподаватель. Как же я ненавидела точные науки. Когда-то я любила танцевать, была профессионалом, дошла до S-класса[2], занимала первые места, получала кубки, моё имя становилось известным в профессиональной тусовке. Поговаривали, что я очень талантлива и должна была стать знаменитой в латиноамериканской программе спортивных бальных танцах. Должна была, но не стала.
Телефон, лежащий на столе, завибрировал.
Трэвис: Ты решила моего Волчонка умотать?!
Где вы будете?! Надолго?!
Закатила глаза на его гиперопеку. Хотя у меня был такой же опекун — мой старший брат Диего. Порой мне казалось, что он и папа, и мама, и брат в одном лице. Он был всем для меня, и я его обожала. Хоть его опека иногда была чрезмерной. Вот и Трэвис туда же. Он так оберегал Джойс, что порой это было даже забавно.
Я: В районе пирса.
Дашь нам хотя бы час?!
Впору создавать чат для всех наших друзей, чтобы все всегда знали кто и где находится, с кем, что делает и когда освободится. Наша компания разрасталась, что меня очень радовало. Например, мой любимчик Джастин, тот, что Бибер, в минувшую пятницу привёл свою девушку в бар после их примирения и мы провели отличный вечер в компании музыкантов группы Stream. Кроме того, Бибер теперь ещё и отец милейшего парня. Как он нам сказал, он реально чувствует, что это его сын, хотя к зачатию и рождению Итана он не имел никакого отношения. Но они с ним так внешне похожи, что у незнакомых людей даже мысли не возникнет, что это не его ребёнок.
Телефон опять завибрировал.
Трэвис: Полчаса.
Ну конечно! Вот что за человек?! Видимо, он тоже самое написал и Джойс, потому что она сейчас оглянулась и тихо рассмеялась, покачав головой. М-да. Трэвис в своём репертуаре. Как только они начали встречаться, то Джойс начала активнее выходить в люди. Разумеется, я была в числе первых, кто стал звать её везде и всюду. Если раньше она всё время отказывалась из-за своего отца-тирана, то теперь, будучи в абсолютной безопасности под крылом Трэвиса, начала больше общаться с окружающими. Поэтому, когда я решила начать заниматься спортом на свежем воздухе на прошлой неделе, она согласилась составить мне компанию. Правда спортом это сложно назвать, но я старалась втянуться. Мне кажется, я стала слишком округлой после окончания моей танцевальной карьеры. К тому же занятия на свежем воздухе прохлаждали мои мозги, выгоняя из них всю дурь и ненужные воспоминания о… Волан-де-Морте, как назвал его Джастин.
Через десять минут пара закончилась, и все студенты устремились на выход из аудитории. Подхватив сумку со спортивной формой, мы с Джойс переоделись и, выйдя из здания колледжа, побрели по набережной. Я не могла заниматься бегом из-за своей травмы. Не могла я так же высоко задирать правую ногу, много прыгать, танцевать, ходить и ещё много чего. Однако вопреки всему я решила хоть немного, но заниматься.
Дойдя до небольшой спортивной площадки, с установленным на ней разнообразным спортивным инвентарем, я начала делать выпады с приседанием, пока Джойс что-то печатала в телефоне. На дворе был конец января. В Лос-Анджелесе всегда тепло и солнечно, но январь и февраль самые ветреные и дождливые месяцы. Правда, по сравнению с другими штатами, здесь дожди были либо совсем безобидными, либо разрушительными, принося с собой оползни и камнепады в горных районах.
— Раз, два. Раз, ненавижу это, два. Раз, два. Раз, я сейчас сдохну, два. Раз, два, — пыхтела я, попеременно задирая ноги на скамью и приседая.
Джойс отвлеклась от телефона и покосилась на меня.
— Зачем тогда внезапно начала заниматься?!
— Мне кажется, ещё немножечко и я сама превращусь в свой горячо любимый пончик, — пояснила я, ощутив, как к спине уже начала прилипать моя спортивная футболка.
Может из-за не совсем карликового роста в 167 см я выглядела вполне подобающим образом так как жирок распределялся равномерно, но я вас умоляю! Я не хочу стать пончиком!
Раньше, моя физическая форма и выносливость были выше всяких похвал. Мы тренировались на паркете по несколько часов в день. Пять лет своей жизни я провела в Сиднее, занимаясь спортивными бальными танцами. Туда меня занесло не случайно. Вообще меня помотало по странам и континентам.
Я родилась в Бразилии, в Рио-де-Жанейро. Когда мне было четыре, а Диего шесть, то от нас отказались родители. Точнее просто бросили. Мы жили в фавелах, это похлеще чем гетто. Настоящие трущобы, где царит сплошная бедность, криминал, наркотики и опасность. Диего с шести лет начал обеспечивать меня едой и водой. Как? Он начал драться, чтобы выжить. Драки были среди местного населения фавел и, конечно же, на деньги. Я этого, в силу возраста, не очень хорошо помню, но с того возраста мой брат начал зарабатывать нам на жизнь своими кулаками и делает это по сей день. В фавелы редко заходили посторонние люди, потому что это чревато пулей в лоб. По большей части мы были предоставлены сами себе, органы опеки интересовались нами всего однажды. Там не любят новые или незнакомые лица. Туда даже полиция не суётся. Поэтому правильнее было бы сказать, что моя жизнь и благополучие были целиком и полностью в руках Диего. Шестилетнего Диего.
