и лодку стало ощутимо сносить.
Из ниши приподнялась еще одна голова — оплывшая и тоже безглазая, только размером не с лошадь даже, а с товарную фуру!
— Блуп! — И с некоторой ленцой распахнула пасть на всю нишу.
Нас теперь уже абсолютно бесцеремонно понесло прямо в пасть. Пахнуло смрадом.
Гильермо орал, заставляя грести, грести! Но я все таки повернул голову — и ночным зрением выхватил внутри разверстой пасти чудовища картину настолько отвратную и завораживающую, что едва не отпустил рукоять весла. В глотке монстра сложился отдельный биоценоз: отовсюду торчали и жизнерадостно дергались какие-то волосатые и зубастые паразиты разных мастей — очень похоже на старый кукольный американский мультфильм, что в детстве показывал мне отец. И это не считая того, что с нёба спускалась еще одна пасть, поменьше — и тоже раззявленная, а в ней, как в матрешке, виднелась третья.
Вся эта босхианско-гигеровская фантасмагория освещалась бледным огнем, что мерцал на кончике извивающегося длинного языка, как у рыбы-удильщика.
...Да кто ж это все рисовал-то, а?.. А кто придумывал?!
Несколько стрел, выпущенных Мари прямо в пасть, не возымели никакого эффекта — лишь вызвали нездоровый ажиотаж среди паразитов. Я греб, как проклятый. Не знаю, что собирался делать Гильермо, но его опередил Амра — схватив с красной кошмы копье с длинным толстым древком, он, рыча, метнул его в глотку монстра. Одновременно что-то туда швырнул и Лухрасп.
Средняя из пастей, клацнув, схватила копье, едва не откусив меньшую пасть (но та успела убраться). Копье развернулось поперек главной глотки, вертикально. В это время большая пасть тоже с хрустом захлопнулась… и листовидный наконечник копья, длиной с половину моей руки, вонзился монстру куда-то там.
— БЛУ-О-О-ОП!!! — в реве, исходящем из сомкнутых челюстей, звучала обида!
— ГРЕБИТЕ, ИНКУБ ВАМ В ЗАДНИЦУ!! ...Прости меня, Светлый Мирт!!
...Мы гребли.
— За покойником! За покойником смотрите теперь! — верещал Гасан, вьющийся под потолком над лодкой.
— Сам смотри! Тебе ж оттуда удобней! — прорычал Амра, до треска выгибая весло.
Но покойник лежал спокойно.
— Кажется, вырвались. Эй, Лухрасп! А чего ты этому проглоту в пасть кинул? — сверху полюбопытствовал джинн.
— Что в сумке сверху лежало… — пропыхтел усач. — Не разобрал… не то авокадо, не то лимон...
Мы натурально начали ржать — и игроки, и неписи — взахлеб, истерически. Пытаясь подавить хохот, глядя друг в другу в лица — и снова начиная смеяться. Искины смеялись вместе с людьми. Самым краем, дальним участком сознания я зафиксировал этот факт. Удивляться ему сил не было.
— Отставить! — голос Гильермо привел в чувство. — Грести, бойцы! На р-раз-два!!
Когда многоглавый аксолотль-переросток остался за поворотом, я повернул голову к РыбНику.
— Уловил оммаж?
— Конечно, — подтвердил тот. — Это же очевидно.
— Ага. Теперь главное, чтобы движущиеся скалы не встретились…
Сглазил! ...Тяжкий грохот, повторяющийся с неравными интервалами в пять-семь секунд, мы услышали загодя. Впрочем, именно в этом данже встретить такую ловушку было логично: ведь и сам вход в подземелье, и лодку тоже скрывали движущиеся скалы. Возьми готовый движок, ускорь, закольцуй — вуаля, аутентичное испытание для искателей приключений готово!
— Что с ними делали? — рявкнул я полудемону.
— Пускали… голубя… — пробормотал наш знаток.
Не слишком информативно, но я его понял — и вспомнил ту детскую книжку с адаптированными античными мифами. Точно, голубь.
Еще раз переглянувшись с РыбНиком, мы одновременно посмотрели на джинна. Надо сказать, на финальном этапе пути Гасан стал заметно медленнее. Если в начале нашего прохождения он работал разведчиком — то сейчас старался попросту не отстать. Сказывалась и возрастающая скорость течения, и раны, полученные от летучих мышей.
Я совершил смертный грех — поднял весло — и, не слушая криков Гильермо, сам заорал ему:
— Там сталкивающиеся скалы! Нужно послать джинна вперед — чтобы нам проскочить вслед за ним на противофазе!
Неожиданно инквизитор меня понял без лишних слов. Он поднял руку, и от нее толчком плеснула вперед золотистая волна Света. Мы с Амрой заскрипели зубами — а джинн, которого мягко окутала эта волна, резко воспрял и рванул вперед. И тут…
— Князь! — закричала Мари, сидевшая на носу и смотревшая за корму. — Догоняет!
— Навались! — скомандовал инквизитор. — Р-раз-два! Залп! ...Залп!
Лодка неслась по течению все быстрее. ...Я не смотрел назад и вообще больше никуда не смотрел — но тоже всей шкурой чувствовал, что враг висит на самом хвосте. А потом, когда на мгновение поднял голову, увидел панику на лице Мари. Рука ее шарила в воздухе над пустым колчаном.
...Впереди грохотали сходящиеся скалы. Теперь их было хорошо видно! Прямоугольные глыбы выскакивали прямо из стен, полностью перекрывая собой весь туннель — как толстенные створки ворот. Проскочить над ними было нельзя — только между, выгадывая мгновение.
— Табань! — крикнул неожиданно инквизитор.
Отреагировать я не успел — руки продолжали грести. РыбНик тоже. Только дисциплинированные NPC выполнили команду немедленно. Лодка чуть-чуть сбавила скорость — и тут же едва ли не у меня над ухом раздался торжествующий хохот! А потом — сзади — звуки борьбы: видимо, на корме Гильермо сцепился с настигшим лодку чудовищем.
...Время снова замедлилось. Я вижу, как впереди — метрах, наверное, в тридцати — Гасан проскакивает между сходящихся с грохотом скал. Будь у старика ноги вместо “хвоста” из дыма — он их лишился бы. Скалы, будто в замедленной съемке, начинают двигаться в стороны. Надо успеть!! Лухрасп налегает на рукоять весла, мокрый от брызг и пота.
Амра, наоборот, бросает весло. Его лапа сгребает колчан со стрелами, принадлежащий покойнику, и швыряет
