еще больше горя… Хотя это ведь моя работа…
- Я приехала, чтобы сказать, что банк хочет вернуть Бутицкой Марии Игнатьевне некоторую сумму, - солгала я. – Но если вы не знаете, где живет ее дочь, тогда мне придется поискать адрес в другом месте…
- Знаю! Знаю, дочка! – женщина потащила меня к соседней двери. – У меня записан адрес на всякий случай. Вот Маша обрадуется! Ей сейчас деньги очень нужны!
Она провела меня в квартиру, долго листала записную книжку, а потом сказала:
- Вот! Нашла! Деревня Куровицы!
Женщина написала мне на листке полный адрес и, поблагодарив ее, я практически сбежала вниз по ступенькам, не желая терять даже минуты драгоценного времени.
Перед тем как взять такси, я зашла в банк и сняла все деньги, которые были у меня на счету.
Когда машина остановилась перед зелеными воротами, я чуть не завизжала от радости, увидев уже знакомую мне старушку. Она сидела на лавочке, одетая в теплую шубу и смешную шапку с большим помпоном.
Попросив таксиста подождать, я вышла из автомобиля и приблизилась к ней, испытывая невероятный мандраж, от которого перехватывало дыхание.
- Мария Игнатевна… Здравствуйте…
Старушка подняла голову и посмотрела на меня отрешенным взглядом.
- Кто вы?
- Говорова Лидия Валерьевна… судебный пристав… - ответила я, смущаясь этого признания. – Я описывала ваше имущество. Помните меня?
- И что вы хотите? – женщина выглядела совершенно безразличной к происходящему. – Не все забрали? У меня больше ничего нет.
- Я хочу, чтобы вы меня отправили обратно! – взмолилась я, падая перед нею на колени. – Пожалуйста! Верните меня! Вы сказали мне: «Измениться твоя жизнь так быстро, что опомниться не успеешь. Все к чему привыкла, в пыль превратится, станет сном! Но если добра людям не сделаешь, не откупишься, то и другая жизнь под откос пойдет!». Помните?! Прошу вас! Там моя семья!
- Мама, что происходит? – со двора вышла полная женщина в стеганой безрукавке и подозрительно посмотрела на меня. – Кто это?
- Я не знаю, - ответила Мария Игнатьевна, не выходя из состояния полного безразличия. – Я вижу ее в первый раз.
- Пожалуйста! – взмолилась я, хватая ее за руки. – Не игнорируйте меня! Я прошу вас!
- Женщина, оставьте мою мать в покое! – дочь Марии Игнатьевны подошла к нам и оттолкнула меня от старушки. – Уходите или я вызову полицию!
Я поняла, что ничего не добьюсь. Последняя надежда умерла.
- Простите меня, - прошептала я, еле сдерживая слезы. – Я уже ухожу.
Она помогла матери встать и повела ее к калитке, одарив меня грозным взглядом. Но я не обижалась, ведь что можно было подумать, увидев неизвестную тетку, цепляющуюся к пожилому человеку.
- Эй! Лидка! - я уже открыла дверцу такси, когда прозвучал этот насмешливый дребезжащий голос. – Слышь?
Мария Игнатьевна смотрела на меня веселым взглядом, выглядывая из приоткрытой калитки.
- Да…
- Главное верь! А остальное сбудется, но назад больше пути не будет! Поняла?
- Поняла… - я широко улыбнулась, чувствуя такое облегчение, что захотелось плакать. – Я поняла!
- Прошла ты испытание… Давай баба, иди к своему счастью… - Мария Игнатьевна махнула рукой и скрылась во дворе.
- Женщина, мы едем? – раздраженно поинтересовался водитель. – Время-то идет!
- Едем! – я плюхнулась на сидение и прикрыла глаза, чувствуя как бешено бьется сердце. А в кармане старушки остались лежать деньги, которые я успела засунуть туда до появления ее дочери. Каждому свое…
Глава 76
Глава 76
Ярко светившее до этого солнце спряталось за серые тяжелые тучи, и начался густой снегопад. Снежинки падали и падали, засыпали город крупными хлопьями, одевая его в торжественно-праздничный наряд. Крыши домов, деревья и дороги – все покрылось чистым, новым снегом, от которого исходил аромат свежести, сказки и детства… Все словно застыло, погрузилось в сонную дрёму, стало похожим на старинное кино без звука…
Всю обратную дорогу мне не давали расслабиться беспокойные размышления. Что еще стоит сделать в этой жизни? Я должна уйти отсюда с ощущением душевной чистоты, а главное, с чувством выполненного долга. Я позвонила на работу, предупредила, что заболела, а потом пошла к нотариусу.
- Вы уверены, что хотите именно так распорядиться своим имуществом? – равнодушно поинтересовался мужчина с абсолютно лысой головой и пышными усами. – Может, стоит взять время на раздумья?
Я заметила, что он поглядывает то на часы, то на фотографию, стоящую на столе. На ней было изображение приятной женщины в окружении четверых взрослых ребят. Наверное, семья…
- Более чем, – ответила я, находясь в чудесном, приподнятом настроении. – Я хочу завещать свою квартиру детскому приюту «Аленушка».
Он больше ничего не сказал и, составив текст завещания, подал мне его на подпись.
Когда я выходила из нотариальной конторы, в моей душе пели птички. Чувство правильности происходящего засело где-то на подкорке мозга.
И что теперь? Когда же я вернусь обратно, и как это будет? Ко мне на мягких лапах подкрался страх. Все-таки два предыдущих перехода были не из приятных. Интересно, кто нашел мое тело? Как об этом узнал герцог? Что стало с Айрис? Она сбежала или ее поймали? Вопросы… вопросы…
Немного прогулявшись по парку, я вышла на тротуар и пошла в сторону дома. Снег летел в лицо, мешал видеть, а головная боль сжимала виски стальными тисками. Нужно принять обезболивающее… Скорее всего у меня сотрясение.
Поднимаясь по лестнице, я останавливалась на каждом пролете, чтобы глубоко вдохнуть. К горлу подкатывала тошнота, от которой во рту появлялась сухость, и жутко хотелось пить. С утра я чувствовала себя вполне сносно, а сейчас что-то расклеилась. Хотя после такого падения нужно было обратиться к врачу или хотя бы отлежаться, а не бегать по городу и окрестностям. Но на это у меня не было времени.
Закрыв за собой дверь, я сняла куртку и опустилась на диван. Мне даже пальцами шевелить не хотелось. Если бы не головная боль, так бы и просидела с закрытыми глазами до самого вечера. Тяжело вздохнув, я все-таки поднялась. Прошлепала на кухню, достала из аптечки таблетки, запила их водой из-под крана…
Господи… как я жила здесь? В этот момент острое чувство одиночества сжало мое сердце. Я чуть не задохнулась от осознания собственной ненужности, жуткого ощущения, что рядом никого нет... Пустая квартира, в которой не было
