Скорее всего, президент много раз мысленно прокручивал и переделывал содержание предсмертной записки втайне от всех, поскольку это был не тот текст, который можно открыть на экране компьютера и отредактировать.
После того как весь остальной текст был загружен в компьютер, первое предложение – «Я обязан очень многим людям» – было вписано дополнительно. И даже в самый последний момент он прочитал напечатанное и, кажется, снова слегка подкорректировал. Мысль о том, что президент в течение последних нескольких дней жил, прокручивая в голове текст предсмертной записки, и сейчас невыносима для меня.
С какого момента? Но Мухён загрузил на домашнюю страницу фразу «Друзья, вы должны оставить меня», но я все равно не смог догадаться, что творится у него на душе. Как же одинок он был…
Поверят ли другие в то, во что я сам никак не могу поверить? Кажется, ни граждане, ни журналисты – никто не верит в то, что президент сам сбросился со скалы. Я попросил секретаря Ким Кёнсу обнародовать и распространить полный текст предсмертной записки. Первый экземпляр, который я распечатал и принес показать супруге Но Мухёна, я спрятал за пазуху. Я по сей день ношу его предсмертную записку в своем блокноте. Для этого нет особой причины. Я так делаю просто потому, что не могу ее выбросить.
Мы обсуждали с другими, где лучше обустроить место прощания. Было решено не делать его в больнице, а перевезти тело сразу в Понха. Я поручил срочно подготовить временный морг и комнату для прощания в его родной деревне. Секретарь Ким Чжонхо с помощью жителей деревни начал срочно возводить сооружение в Понха.
Взяв с собой черный костюм и галстук, моя жена приехала в больницу. Она плакала. Теперь я стал распорядителем на похоронах Но Мухёна.
Взяв с собой черный костюм и галстук, моя жена приехала в больницу. Она плакала. Теперь я стал распорядителем на похоронах Но Мухёна.
Мне доложили, что временный морг и комната прощания в Понха готовы. Когда стало смеркаться, мы повезли тело президента в его родную деревню. Не прошло и двенадцати часов, как он снова вернулся туда. Но уже холодным мертвецом.
В Понха собралось много людей, которые уже успели узнать о печальной новости. Времени горевать всем вместе не было. Необходимо было собраться и подготовиться к похоронам. Собрание, на котором мы обсуждали практические вопросы, длилось до рассвета.
Так закончился длинный день 23 мая. Самый долгий день в моей жизни. В тот день я не сожалел о том, что был последним главой администрации президента. Вначале опознание трупа, затем объявление о смерти и, наконец, проведение собрания для проводов президента. Я не мог быть один, я даже не мог плакать.
Отправляя в последний путь
На собрании, состоявшемся на следующий день, бывший премьер-министр Ли Хэчхан предложил доверить роль председателя похоронной комиссии бывшему премьер-министру Хан Мёнсук. Все остальные согласились. Бывший премьер-министр приняла должность. Бесконечно продолжались и собрания, и работа распорядителя траурной церемонии на месте прощания, которую мы выполняли посменно.
Количество пришедших проститься с президентом было поразительным. Каждый день, не говоря уже о том дне, когда все произошло, в Понха приезжали огромные толпы людей. Многие из них провели несколько часов в дороге, чтобы иметь возможность в течение пары минут проститься с Но Мухёном. И по приезде в Понха им тоже приходилось ждать несколько часов. Ни палящие лучи солнца и зной того жаркого мая, ни внезапный ливень – ничто не могло помешать шествию. Это было похоже на величественную религиозную церемонию. Что же, в сущности, заставило их приехать сюда?
Во время обсуждения вопросов, связанных с похоронами, мы должны были многое определить. Ситуация не позволяла проводить собрание, на котором одновременно присутствовали бы и вдова, и другие члены семьи, поэтому я должен был бегать туда-сюда как посыльный.
Первым предметом спора был статус похорон: будут ли это государственные или семейные похороны. Большинство высказалось за проведение государственной церемонии. Однако те, кто настаивал на проведении семейных похорон, были очень упорны. Хотя они и были в меньшинстве, они не были настроены уступать. Сначала родственники покойного, включая сына Конхо, который также был распорядителем, хотели провести семейную церемонию. Но после длительных уговоров их удалось переубедить.
Бывший президент Ким Дэчжун передал через главу президентской администрации Пак Чивона свое мнение о том, что желательно провести государственные похороны. Он изложил все причины в порядке приоритетности: во-первых, президент Но Мухён посвятил свою жизнь демократии и защите прав граждан, во-вторых, он стал президентом благодаря поддержке населения, в-третьих, во время нахождения в должности он также прилагал все усилия для обеспечения благосостояния народа, поэтому необходимо дать гражданам возможность проститься с президентом Но Мухёном. Постепенно идея о проведении государственных похорон стала превалирующей. В конце концов родственники также согласились.
Но даже после того, как члены семьи покойного приняли предложение о проведении государственных похорон, открытым оставался вопрос о составе похоронной комиссии со стороны правительства. Эта проблема была решена, когда мы совместно с правительством сформировали комиссию и назначили действующего премьер-министра и бывшего премьер-министра Хан Мёнсук председателями комиссии. Тем не менее родственники покойного никак не могли принять тот факт, что в комиссии состоял действующий премьер-министр, который инициировал расследование. Их снова пришлось уговаривать.
Следующим предметом спора был выбор места проведения гражданской панихиды. Принимая во внимание настроение президента Но Мухёна, который после отставки вернулся в родную деревню, и его последнюю волю об организации небольшого надгробия в Понха, я думал, что лучше будет провести гражданскую панихиду и церемонию прощания в родных краях. Если бы Но Мухён скончался не при таких трагических обстоятельствах, то, скорее всего, я бы настаивал на этом мнении до конца.
Однако смерть президента Но Мухёна, по сути, представляла собой самоубийство по политическим мотивам. В этом крылась причина его духовного слома и краха ценностей, вместе с которым рухнули и мечты людей, искавших в нем политический идеал.
Конечно, есть те, кто может увидеть в произошедшем искупление грехов близких и родственников президента или же результат отсталой политической культуры нашей страны. Как бы кто ни смотрел на смерть Но Мухёна, необходимо было, чтобы, присутствуя на похоронах президента, как можно больше людей задумались о значении его гибели. Я подумал, что мы должны предоставить людям, которые словами «простите, что не уберегли» выражают отчаяние, смешанное с сожалением и грустью, возможность всем вместе проводить президента в последний путь.
Для этого важна была и сама церемония гражданской панихиды, но еще более важным было место для церемонии прощания и похоронной процессии, в которых все смогли бы принять участие. В итоге мы решили провести гражданскую панихиду в Сеуле, подразумевая, что прощание пройдет на Сеульской площади. Семья покойного с легкостью согласилась. Решение о проведении гражданской панихиды в Сеуле помогло мне убедить родственников в необходимости проведения государственных похорон.
