осматривала окрестности нового места.
Октябрь бросил на неё грозный взгляд и взял меня за руку. Айталлири фыркнула в его сторону и тоже стала рассматривать местность.
Что он там ей наговорил? Она так напыжилась на него.
Я ожидала увидеть всё что угодно, но окружающий пейзаж удивил своей тихой и земной красотой. Мы стояли на зеркальной поверхности озера с чёрным песком, а вокруг этого места раскинулись величественные белые горы. Глубокое синее небо, светилось яркими звёздами. Это место излучало спокойное могущество, что захватывало дух и пленило завораживающей тишиной.
Музыка кристалла в груди стала тоньше и легче, будто звон хрустальных колокольчиков вдалеке. Октябрь нежно коснулся моей руки, словно не хотел нарушать умиротворённое наблюдение, но не мог отказать себе в этом прикосновении.
— Вот видишь, всё хорошо, — тихо сказала я.
— Прошу, больше не делай так, — он умоляюще взглянул на меня. — Не уходи одна в неизвестность.
Я не ничего не ответила ему, потому что не могла подобрать слов. Странная ситуация наступила. Просто молча держала его за руку, ожидая появления Мирового Змея. Внутри всё трепетало от предстоящей встречи.
— Мы точно попали туда, куда нужно? — спросил Июль, глядя на Айталлири, и та молча кивнула в ответ, глядя куда-то вдаль.
Вдруг, в этой безмятежности почувствовались вибрации, что пронизывали воздух и воду. Лёгкий ветерок набирал силу, а по темной глади озера пошли динамические круглые узоры. Они умножались, заходя друг на друга, а мы неподвижно стояли в ожидании.
Из озера начали подниматься вверх крупные капли воды и застывали на разных уровнях высоты. Затем они снова начинали двигаться, словно исполняли танец, собираясь в целостную картину, которая явила нам сначала глаза, а затем и весь облик Мирового Змея.
— Проявите почтение. Склонитесь, — прошептала жрица.
Но в её просьбе не было нужды, когда перед тобой является такое величие! Страшно красивый Змей, взирал на нас ярко-огненными глазами. Кожа его сияла как девственный снег на солнце. Край каждой чешуйки был окрашен в серебристый цвет, что при движении издавала тонкий звон. Он огромен и прекрасен. Все склонили перед ним колено и головы в трепетном ожидании.
Нас окатило его прохладным дыханием, что по телу пронеслась мелкая дрожь, вызывая состояние эйфории, граничащей с экстазом. Мы находились в благоговейном исступлении, ожидая неизвестно чего.
— О, Великий покровитель мудрости, времени и пространства! Великая честь выпала нам лицезреть тебя! Просим тебя помочь нам! — взмолилась Айталлири, подняв к нему руки.
— Мьёр даар гурн! — зычным голосом молвил Змей, что всё вокруг задолжало, а затем склонился ко мне и пристально посмотрел, втянув ноздрями воздух.
— Что он говорит? — прошептала я, не смея двигаться.
— Моя светлая посланница, — ответила жрица. — Он рад тебя видеть.
— Это хорошо. Скажи ему, что мы тоже рады его видеть и спроси про чудесный остров с котом. Пусть скажет, как туда попасть, — всё также, не двигаясь, вымолвила я, находясь под пристальным взглядом Мирового Змея.
— Ты можешь сказать ему сама, он понимает наш язык, — шёпотом сказала жрица.
— Ёрдрун Алатырь! — молвил Змей и открыл пасть.
Перед глазами встала картина из тысяч острых, на вид хрустальных клыков. Изо рта, словно ковровая дорожка растелился серебристый язык.
— Что он хочет? — косясь на жрицу, спросила я, заметив, как напряглись братья-месяцы.
— Он приглашает вас в путешествие, — ответила она с таким счастливым видом, будто встретила первую любовь.
— Что? Прям вот так вот, в рот идти? Ты, надеюсь, шутишь, да?
Но она отрицательно покачала головой в ответ.
— Он ждёт. Идите и найдите то, что ищите, — шепнула она, продолжая неотрывно глазеть на Змея.
— Я так и думал, — огорчённо сказал Октябрь.
— Ну, в книге Мира всё немного отличается с реальностью, — хохотнул Ноябрь.
— Чего стоим? Он ждёт, — многозначительно сказал Июль, с лёгкой усмешкой на лице.
— Ну, когда-то это должно было случиться, — констатировал факт Апрель.
— Да не съест он вас, — наконец-то оторвав взгляд от Змея, посмотрела на нас Айталлири. — Идите и всё увидите. Вас это поразит.
— Ну, что ж, — бодро окинув всех взглядом, сказал Январь. — Если не возражаете, я пойду первым.
— Нет! Первой должна войти она, — возразила жрица, и важно выставила указательный палец вверх. — Он пригласил её, а вы спутники.
Повисло молчание. Змей ждал.
Октябрь крепче сжал мою руку в своей ладони. Я взглянула на него, и он покачал головой.
— Мы пойдём вместе. Точка.
Я пожала плечами, не хочу спорить. Да и страшновато идти первой, хоть и Змей был приветлив. Мы шагнули на серебристую гладь языка, и под ногами возникла светящаяся линия, словно бегущая искра, уходящая вглубь пространства змеиной пасти.
— Ты когда-нибудь был здесь? Имеешь представление, что нас ждёт? — глядя на сверкающие клыки Змея, спросила Октября.
— Не был, но теоретически представление имею, — ответил он. — Нас может ждать всё, что угодно. В летописях читал, что утроба Змея, это вместилище измерений. Всех и сразу.
Его ответ меня немного успокоил, что мы шагаем не в желудок, хотя я понимала, что тут что-то другое, но в то же время породил ещё большие вопросы. Только я хотела спросить, как вдруг, всё увидела сама.
Перед нами раскинулось многомерное пространство. Оно как миллионы жидких зеркал, струилось по сторонам. В них отражалась история мест и существ, некоторые повторялись много раз, но в разных вариациях. В одном измерении герой истории погибал, в другом находил решение, в третьем страдал от одиночества, в четвёртом жил в большой и дружной семье. И таких примеров измерений одного героя были сотни, если не тысячи. Его судьба не была определенной, вариантов развития событий было множество. И это при рассмотрении ближайшей зеркальной струны, что тянулась далеко вперёд. — К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
— Поразительно, — прошептала я. — Интересно, а про нас здесь есть? Про меня?
— Лучше не знать, — ответил Октябрь.
— Но почему? Это помогло бы избежать ошибок, жить так, как мечтаешь…
У меня пропал дар речи, ведь я увидела себя и родителей. Струны множились, как по заказу, когда я жадно впилась в них взглядом. Мне хотелось увидеть всё! Вот здесь, мама и папа, мы обедаем в кафе и такие счастливые! Я взрослая, как сейчас! Какие они красивые! А ведь это могло быть правдой.
Меня затрясло. А вот здесь, я маленькая в детдоме… это моя жизнь. Слёзы душили меня, но я резко стёрла их, чтобы не мешали смотреть, видеть то, что мне никто на свете дать не мог.
— Лина… — Октябрь слабо попытался меня отвернуть от зеркал, что становились всё чётче и шире, словно лента кинопленки. — Не нужно смотреть.
— Нет! Не отнимай у
