вас, вероятно, напишут в журналах. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Глена. Он наблюдает за мной серьезным взглядом серых глаз. Я наклоняю голову, чтобы прижаться носом к его покрытой шрамами челюсти, затем оставляю поцелуй на его губах. — Я пойму, если это вас отпугнет.
— Мы справимся с этим, — говорит он, поднимая свою большую руку, чтобы обхватить мою щеку со швами. — Мы сделаем всё, что угодно. Всё, чтобы быть с тобой.
Я дрожу.
— Правда?
— Да, — сразу же отвечают Мэтт и Кента. Я закрываю глаза. Как, черт возьми, мне так повезло? Я смаргиваю слезы, прежде чем они начинают литься.
— Тогда я хочу пойти на свидание. Вчетвером. Вместе. Куда-нибудь в хорошее место. Может быть, пикник в парке или на пляже.
Кента берет мою руку и начинает разминать её.
— Ты уверена? Таблоиды с ума сойдут.
Я фыркаю.
— Я и рассчитываю на это.
— Это может сделать тебя мишенью для ненависти, ласс, — указывает Глен. — Мы видели комментарии в твоих социальных сетях. Эти люди жестоки. Я сомневаюсь, что публике понравится видеть тебя с тремя мужчинами.
Я пожимаю плечами.
— Разве ты не слышал? Я главная стерва Британии. — Я смотрю в окно, на горизонт Лос-Анджелеса, сверкающий и переливающийся под полуденным солнцем, и улыбаюсь. — Я могу делать всё, что, блять, захочу.
Эпилог
Брайар
Два года спустя
Руки скользят вниз по моему телу, обхватывая изгиб обнаженного бедра. Я задыхаюсь и запрокидываю голову назад, когда теплые губы нежно прижимаются к моему горлу.
— Боже, — шепчу я, слегка покачивая бедрами. — Малыш… пожалуйста.
— Пожалуйста, что? — ворчит низкий голос. Легкий морской бриз пробегает между нашими телами, треплет мои волосы и оставляет мурашки на коже. Периферическим зрением я замечаю мелькающие объективы камер, но игнорирую их, сосредоточившись на мужчине передо мной.
— Ты мне нужен, — бормочу я, хватая его за подбородок и притягивая к своим губам. Я закрываю глаза и приоткрываю губы, ожидая поцелуя.
Ничего не происходит.
Мои глаза распахиваются.
— СТОП! — кричит наш режиссер.
Я хмуро смотрю на Тома Петти, напряженно лежащего подо мной.
— Ты должен был поцеловать меня, болван. Это действительно так сложно?
Он не отвечает. Он смотрит через мое плечо широко раскрытыми глазами. Я вздыхаю, соскальзываю с его колен и отряхиваю свои бедра, оглядываясь вокруг.
Мы с рассвета снимаем эту секс-сцену на пляже. Я всё ещё не пришла в себя от того, насколько это красивое место. Море вспенивается всего в нескольких метрах от нас, а утреннее небо окрашено в мраморный бледно-розовый и нежно-голубой цвета. Неподалеку прямо на песке установлен белый павильон, где различные члены съемочной группы сидят на складных стульях, наблюдая за разворачивающимся действием через экраны.
Пока я наблюдаю, наш режиссер Джина выбегает из палатки навстречу нам. Она выглядит изможденной и усталой, её волосы выбились из небрежного хвоста, а очки сползли на нос. Последние съемочные дни всегда изнурительны, поскольку мы переснимаем все сцены, которые каким-то образом испортили. Все мы почти не спали на этой неделе.
— Брайар, — практически умоляет она. — Пожалуйста.
— Пожалуйста, что? — Я моргаю, глядя на неё снизу вверх. — Это я делаю что-то не так? — Я думала, что проблема в Петти.
— Не ты, — бормочет Джина. — Но мы хотим, чтобы зрители болели за то, чтобы вы с Томом были вместе. И я сомневаюсь, что они будут, пока он выглядит так, будто вот-вот описается.
Я смотрю вниз на Тома, распростертого подо мной.
— Ты правда собираешься обмочиться? — спрашиваю я. — Я подам на тебя в суд.
Он глупо моргает, глядя на меня.
— З-за что?
— За отвратительное поведение. — Мы оба почти полностью обнажены. На мне стринги телесного цвета и нет лифчика, а на нём только очень стратегически расположенный носок. Я подозрительно смотрю на него в поисках следов мочи. Он прикрывает его рукой. Я щепаю его за щеку, заставляя взвизгнуть.
Когда я получила эту роль, я не знала, что моим любовным интересом будет Том. Когда я узнала об этом, я подумывала о том, чтобы уйти из фильма, но роль была слишком хороша, чтобы от неё отказываться. Во время трехмесячных съемок мы с Томом, как ни странно, снова стали друзьями. Мне стало очень плохо, когда я узнала, что его дом взорвали из-за меня. У нас было много времени, чтобы разобраться в проблемах. Приятно, что я вернула своего самого первого друга в шоу-бизнесе.
Тем не менее. Если он помочится на меня, я позвоню своему адвокату.
Джина потирает переносицу.
— Это последний съемочный день. Мы все хотим покончить с этим, чтобы поскорее вернуться домой. Так что, ради всего святого, просто скажи своим парням, чтобы они ушли, и мы могли доснять эту сцену и успеть на самолет.
Ох.
Я поворачиваюсь, оглядываясь через плечо. Все «Ангелы» стоят в одном из углов павильона, уставившись на Тома словно они банда, готовые его избить. Я пытаюсь не засмеяться.
Мы снимаем фильм «Пораженный солнцем» уже больше трех месяцев. Большую часть мы снимали в лондонских студиях, используя декорации, построенные специально для фильма, но для некоторых съемок требовалась пляжная обстановка, поэтому актеры и съемочная группа провели последние две недели на маленьком частном острове недалеко от Сардинии. Это прекрасное место: белоснежные пляжи, пальмы, тропические голубые океаны. Когда я сказала ребятам, что уеду за границу, они предложили поехать со мной в качестве моей охраны.
Я была в восторге. Они только недавно вернулись из поездки в Америку, где защищали политика в очень сумбурной обстановке. Из-за моего плотного графика съемок и их постоянных заданий, в последнее время было трудно выкроить время побыть вместе. Вот почему так прекрасно, что они поехали со мной в Италию.
Тем не менее. Если они продолжат выкидывать подобные трюки, маловероятно, что их когда-нибудь снова пригласят на съемки. Я прищуриваюсь, глядя на троих мужчин. Мне необходим только один охранник на съемочной площадке, но это забавно; всякий раз, когда я снимаюсь в интимной сцене, оказывается, что им больше нечем заняться, кроме как прийти сюда и понаблюдать.
Пока я смотрю, холодные глаза Кенты перебегают с Тома на меня. Выражение его лица расслабляется, и он улыбается, махая рукой.
Я поворачиваюсь обратно к Тому.
— Возьми себя в руки, — говорю я ему. — Они ничего тебе не сделают.
Он прикусывает губу.
— Ты же им не позволишь, да, Би?
Иисусе.
— Я поговорю с ними, — говорю я Джине.
Она кивает.
— Перерыв десять минут! — кричит она.
Подбегает ассистент и предлагает мне халат, и я встаю, накидывая его на свое тело. Ни
