когда за нашими спинами стали раздаваться странные звуки. Оглянулась и ничего не поняла. Сквозь мутноватое остекление заметно было только скопление народа. Сплошь мужчины занимались чем-то на малом пятачке огромной площади ангара. Подошла ближе к полупрозрачной стеклянной стене и присмотрелась.
— Они там что, драку затеяли, что ли? — глазам своим не поверила.
Но так оно и было. Куча мала, что устроили парни в военной форме, шевелилась именно от того, что они там усиленно махали кулаками и ногами. И у меня тогда отчего-то остановилось сердце. Успела только крикнуть отцу, чтобы смотрел за Оливией в оба глаза, выскочила за дверь комнатенки, похожей на аквариум, и быстро-быстро начала спускаться по крутой металлической лестнице. До центра напряженности добралась в один момент, а что делать дальше не знала. Мои крики, призывающие мужчин остановиться, ни к чему не приводили. Получалось только бегать вокруг них. Но вот за моей спиной появился какой-то чин при крупных звездах на погонах, гаркнул во все горло, и безобразие прекратилось. А как комок драчунов рассыпался в разные стороны, так я и заметила в центре его, Уильяма.
Вид у него был плачевный, но на ногах стоял. Шатаясь, смахивал кровь, текущую из разбитой брови, чтобы не застила глаза, и осматривался по сторонам, точно загнанный в тупик зверь. Одежда на нем была та самая, в которой отмечал первый праздник Оливии, праздничная. Но теперь от нее остались только клочья, и те, перепачканные кровью. Его или тех, с кем только что держал бой, этого не поняла, а скорее всего, и того и других. Но как только Уильям увидел меня, так метнулся в этом направлении, и никто не успел помешать ему, сгрести меня в охапку.
— Где наша дочь? — жарко выдохнул мне в висок и приготовился биться дальше, если кто-то попытался бы отнять меня у него.
— Господи! Уильям, остановись! И вы все! Отойдите от нас прочь! Это мой муж, герцог Амвийский. Уильям, зачем ты пришел? Горе мое! Как же так?
— Где дочь, я тебя спросил?! — но рычал он не столько на меня, сколько на враждебное ему окружение.
— Там, — указала кивком на «аквариум» под потолком ангара. — С моим папой. Но зачем ты пошел за нами?! Я права, ты успел нырнуть следом в проход?
— Еще спрашиваешь?!! Так и знал, что надо было лучше оберегать тебя, от себя же самой. А сейчас зови Зурова сюда, и пусть он принесет моего ребенка.
— Ты не понимаешь, Уильям. Я вернулась домой. Навсегда. А ты…
— Нет!!! Не отпущу тебя.
— Мужик, ты еще не въехал, что здесь никакой не герцог? — вышел вперед майор.
— Ты? Надо было отдать приказ убить, а не потакать женским мольбам. Ведь так и знал, что не к добру оставлял твою никчемную жизнь при тебе.
— Стоять! — снова повысил голос мужчина при погонах. — Не сметь затевать новую драку.
— Уильям, если ты сейчас уйдешь к себе в Амвий, они тебя выпустят без проблем. — вступила в разговор я, хоть и из-под его руки, прижимающей меня к его боку, но получилось сказать твердо и с достоинством. — Что ты можешь сделать против целого мира, моего мира? Посмотри, ты еле стоишь на ногах, а глаза твои так и закрываются в неравной борьбе со сном.
— Твоих рук дело? — глянул на меня строго. — В вино зелье подмешала? Вот…дуреха!
— Уильям Карельгтон! — это уже к нам подошел мой папа, а на руках держал попискивающий сверток с внучкой. — Я оставлял вам дочь. В надежде, что сможете удержать ее рядом с собой, так как… в общем мне показалось, что могли бы стать ей надежным и любящим мужем. Но раз моя девочка продолжила искать пути возвращения домой, значит, я ошибся в своих предположениях. Потому придется расторгнуть наше с вами соглашение. В силу сказанного, вам лучше нас покинуть. Обойдемся без эксцессов, так сказать.
— Не могу, — опустил он вдруг руки. — Я жить теперь без них не смогу. Можете не верить, а дороже Аленькой и Оливии для меня больше никого нет. Лучше убейте тогда здесь, а один я не вернусь. Как отец, вы могли бы, наверное, меня понять. Так что, решайте теперь мою судьбу сами, Степан Ильич Зуров. Перед вами готов встать на колени Уильям Карельгтон, герцог Амвийский и наследник престола Лантарии. Что хотите просите в обмен на возвращение вашей дочери ко мне — на все заранее согласен.
— А при чем здесь мое согласие. Это вы с ней самой должны улаживать такие вопросы. С кем ей быть, она сама должна решить.
— И что же делать? — спросил герцог обреченно.
— Наверное, объясниться, наконец, со своей женой. Найти для нее слова, выслушав которые, она пойдет за вами, куда угодно. Поступим так: сейчас поедем к нам домой. Потом я оставлю вас наедине на двадцать четыре часа, скажем. Но как время истечет, вы подчинитесь решению Аглаи. Идет?
На нашу московскую квартиру мы привезли герцога, спящим непробудным сном. Из машины его внушительное тело выносили два дюжих охранника и, кряхтя, тащили до лифта, а потом еще и до дверей пентхауса. Они же сгрузили его на кровать в гостевую спальню, предварительно раздев.
— Боже! Как его избили! Тоже мне, навалились на полусонного человека всемером, — стояла я над мужем и сетовала на происшедшее.
— Ничего с ним не станется. Он у тебя крепкий, детка. Но я вот, что подумал…
— Решил время набавить, из-за того, что может проспать отведенные тобой сутки?
— Это тоже. Но еще…
— Только заикнись мне сейчас, папуля, что в твоей умной голове возник новый бизнес-проект.
— Хорошо-хорошо, не буду. Но я вот еще, что скажу, — смотрел на меня так, будто перед ним был несмышленый ребенок. — Присмотрись к мужику внимательнее. Такие экземпляры на дороге не валяются. Это тебе любой скажет. Стой, не заводись. Знаю я про то их дурацкое предсказание. Мальчики у них, понимаешь ли, не родятся, если жена не рыжая! Если хочешь знать, твой герцог мне о нем сразу сказал, когда имели в прошлый раз беседу. И добавил, что ему все равно. Да. И жениться был на тебе готов почти сразу же, но тут ты начала характер свой
