хотелось, засыпая держать тебя в объятьях.
И да, он уснул довольно крепко, прижав меня к своему горячему телу. Из кольца его сильных рук выбиралась с осторожностью и потихоньку. А как поднялась с постели, так поспешила навестить детскую, разведать, что там происходило. И удостоверилась, что обе женщины, приставленные к дочери, спали вместе с нею и так же сном младенца.
— Отлично, — проговорила мысленно и быстренько собрала узелок с самым необходимым для ребенка на первое время. Но пока оставила его возле детской кроватки, решив потом вернуться и за ним и за дочерью.
Прежде следовало еще взять драгоценности для Оливии. Как и задумала ранее, открыла дверцу сейфа, что находился в моей комнате, и выгребла из него самое ценное. Собрала добро в узелок и крепко завязала. Вот и готово стало приданое дочери от ее отца. Дальше следовало одеться, как для верховой езды. Это тоже заняло некоторое время. А потом взглянула в окно, а там близился рассвет. Вот тогда я и присела на кровать рядом с Уильямом и пристально всмотрелась в его спящее лицо.
— Пришло время проститься, — вздохнула и чуть коснулась кончиками пальцев его скулы, а потом еще запустила руку в светлые пшеничные волосы, убирая их со лба. — А ведь я уже почти стала привыкать к твоим командам, Уильям, — повздыхала еще с минуту. — Но тебе обязательно нужен будет наследник, муж мой. А я никогда бы не смогла его тебе подарить. Да, да! Никак не подхожу под это ваше придание. Скажешь, что осознанно действовал, когда приказал нас обвенчать? Верю. Но жизнь — это ни один год и не десять. Но даже за этот срок отыщется несколько десятков доброжелателей и радетелей, которые будут отравлять твое отношение ко мне сочувствием и заботой о благе короны. Тебе станут и дальше подсовывать рыжих девиц. Станут — я знаю! И когда-нибудь придет день, когда на свет появится твой сын, Уильям. Вот только не я была бы его матерью. Вот ведь в чем дело! И это разбило бы мне сердце. О, да! Оно у меня не каменное. Я изо всех сил старалась не допускать тебя до него. И все же…все же… Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. Прощай, Уильям. И прости, но девочку я заберу с собой: без отца ребенку плохо, а без матери вовсе беда.
На этом я поднялась, взяла узелок с драгоценностями для Оливии и пошла за дочерью. В назначенный час на конюшне увидела трех запряженных коней. И больше никого не было рядом. Конюх, по всему, внял моему совету и досматривал теперь свой прерванный сон. До таверны тоже удалось добраться без происшествий, а там меня уже поджидал Игорь.
— Это и есть крошечная дочь герцога Амвийского? — попросил он у меня взглянуть на ребенка. — Хорошенькая! Имей я такую дочь, очень гордился бы. Но, на мой взгляд, она вылитая мамочка. Так не считаете, миледи?
— Считаю, что это дочь Аглаи Степановны Зуровой. И еще, что нам пора трогаться в путь.
— Переживаете, — кивнул утвердительно и, не задерживаясь более, тронул коленями своего коня, чтобы догнать меня.
— А как ты думаешь?! Здесь провела год своей жизни, даже чуть больше, и… родила здесь своего ребенка. Такое никогда не сотрется из памяти и оставит след на всю оставшуюся жизнь. Но хватит задушевных бесед. Нам к какому времени надо поспеть в условленное место?
— Успеем, даже если поедем шагом.
— Все же ускоримся! — и послала своего скакуна вперед.
— А вы за это время изменились, — догнал Игорь меня снова. — Жестче стали, что ли? И это понятно: столько власти теперь в руках, опять же, герцогиня. Не жалко бросать герцогство, титул и…
— О чем мы говорим?!! Я здесь чужая. Мой мир не здесь, сам знаешь. Вот, кто мог бы удержать меня в этом месте, — кивнула на спящую на руках Оливию. — Но ее забираю с собой.
— А?.. — я догадалась, о ком хотел спросить меня Игорь.
— Нет. Так будет лучше нам обоим. И хватит говорить об этом. Где наше тайное место? Рядом? Еще проехать? Здесь? Тогда спешиваемся и готовимся. Что надо делать мне?
— Ничего особенного. Просто подать мне руку и по сигналу шагнуть в открытый портал. Какой сигнал? Скажу «идем», и шагнем вместе. А девочку, может, я понесу? Не хотите? Как скажете. Так! Время скоро наступит. Приготовились и следим за этой вот маленькой полянкой.
В назначенный час глазам предстала знакомая картина, виденная когда-то мною на дне оврага. И сейчас все повторилось. Только не было, кому нам помешать на этот раз, вот мы с майором и шагнули дружно, как в распахнутую для нас дверь, в свечение, характерное для открытого портала. Шагнули и как провалились с яркого утреннего солнышка в сумрак какого-то помещения.
— Где мы? — успела сразу спросить, еще даже не отпустив руки Игоря.
— Воинская часть №… Не беспокойтесь, все по плану.
Но я уже крутила головой и заметила, что находились в большущем пустом ангаре, а невдалеке стояли какие-то люди в халатах. По всему, они встречали нас. Один из мужчин держал в руках женскую норковую шубу. Игорь проследил за моим удивленным взглядом и пояснил, что в России еще только конец зимы на календаре.
— Оденьтесь поскорее, миледи. То есть Аглая Степановна! — приблизился тот самый встречающий и услужливо набросил на мои плечи шубку.
— Ая! Детка! — голос отца раздался где-то под металлическим сводом ангара. Я начала оборачиваться, ища его самого, и заметила спускающимся по какой-то хлипкой металлической лестнице. — С тобой все в порядке? — спросил, когда мы уже оказались рядом. — А это моя внучка? Как звать? Но, черт, здесь не место моим дорогим девочкам. Пошли скорее в тот застекленный курятник, там, под потолком. Видишь? Я ожидал тебя именно в том помещении. И там гораздо теплее. А через несколько минут нам подадут машину. Беда в том, что по этим дебрям, именуемым зоной особого назначения, можно ездить только на вездеходах. А тут еще ранняя весна, и распутица. Если бы мог велеть подогнать нашу ласточку, то мы бы уже в нее садились. Да, придется немного подождать. Идем! Там тепло.
Я не успела показать отцу его внучку. Только-только начала разворачивать одеяльце,
