скучала по этим цветам, которые никто в том Двинске не выращивал.
В шесть вечера воскресенья в дверной звонок выдал два длинных звонка, код которых читался как «Ни—и ка—а». Пётр, одетый при полном параде и с букетом наперевес открыл дверь. Красавица-брюнетка с мальчишеской стрижкой, одетая в роскошное красное гипюровое платье, которое как ни старалось своим подростковым дизайнов, не могло скрыть стремительный уход от худобы стиля Твигги, которого придерживалась студентка Вероника. Подростковая худоба девушки предательски превращается в приятные округлости взрослой женщины: ярко выраженный изгиб бёдер, чётко очерченная талия, рванувшая в рост грудь.
– Уважаемый, Пётр Антонович, – девушка в шутку исполнила глубокий реверанс, – семейство Сидихиных приглашает вас на скромный семейный ужин.
– Не будете ли вы так любезны, уважаемая Вероника Сергеевна, – Анджан принял условия игры, – помочь мне с очень щекотливой ситуацией?
– Я к вашим услугам, Пётр Антонович, – девушка присела в книксене.
– Возьмите вот этот букет алых роз, предназначенных для вас, – Анджан протянул Нике букет, – Мне кажется комичным появиться в вашем доме с двумя букетами в руках как разносчик из цветочного магазина.
Вероника тихо хихикнула, видимо представив Петра в роли посыльного, затем оглянулась по сторонам и чмокнула Петра в губы со словами: «Они прекрасны. Благодарю вас!»
В квартиру Сидихиных первым вошел Анджан, потому что Ника сознательно замешкалась в коридоре.
Сергей Михайлович при виде вошедшего парня вскочил из—за стола подбежал к Анджану со словами: «Рад вас видеть, Пётр Антонович!» и радостно принялся трясти руку. Затем он повернулся в сторону своей спальни ив прокричал:
– Аннушка, у нас гость. Пришёл наш уважаемый сосед.
Дверь в спальню открылась, из покоев вышла невысокая стройная, не смотря на её бальзаковский возраст, блондинка и застыла в изумлении, бледная как смерть, широко распахнув свои большие зелёные глаза.
– Вы!? – почти прошептала она— Марта Берг, собственной персоной. Возраст лишь немного состарил её, но сделал более женственной и сексуальной.
Пётр также потерял дар речи. Такой подлянки от коридоров времени он не ожидал.
– Да, это я, – подтвердил Пётр, лихорадочно ища выход из создавшейся ситуации. – А вы кого-то ожидали другого?
– Вы Пётр Антонович Анджан? – хриплым от волнения голосом проговорила Анна-Марта.
– Да. – подтвердил парень.
В это время Сергей Михайлович и Вероника с хмурыми лицами бросали недоумённые взгляды то на хозяйку дома, то на гостя, не понимая, что происходит.
– Вам известна семья Бергов? – не унималась женщина.
– Нет, впервые слышу такую фамилию, —пошёл в отказ Анджан.
– Но как же? – опешила она, – Вы были хорошо знакомы с нашей семьёй в 1913 году.
– В 1913 году, – Пётр засмеялся в ответ, – меня не было даже в проекте. Вероятно, вы приняли меня за моего дядю и полного тёзку Петра Антоновича Анджана.
– Не может быть! – срывающимся от волнения голосом произнесла Анна-Марта, и села на ближайший стул. – Невероятно!
Она сидела несколько секунд молча, приходя в себя и спросила уже почти спокойным, но, слегка замогильным голосом:
– И где сейчас ваш дядя?
– Дядя умер два года назад от сердечного приступа, – Пётр огласил содержание эпикриза-подделки, составленной им самим со всеми нужными подписями и печатями.
– Ужас! – схватившись за голову, прошептала женщина.
– Аннушка, Пётр Антонович, – вклинился в диалог Сидихин, – давайте сменим эту грустную тему. Дорогая, Пётр Антонович, Ника присаживайтесь к столу.
Марта собрав в кулак всю свою силу воли села ближе к столу. Пётр отодвинул стул рядом с собой приглашая Нику садиться.
Сергей Михайлович, взяв бразды правления застольем в свои руки, фонтанировал шутками и прибаутками, произносил оригинальные тосты, не давая никому из присутствующих выпасть из компании.
Само собой, Анджан подвергся тщательному допросу: кто он, откуда, чем зарабатывает на хлеб насущный. Пётр поделился заранее продуманной и заученной историей своей жизни, рассказал о магазине, который находится на первом этаже этого дома и о совершённой успешной экспедиции в Сибирь. Когда Пётр поделился, что в конце апреля их группа вновь намеревается посетить якутскую тайгу, Вероника покрылась смертельной бледностью. Реакция дочери на скорый отъезд соседа не укрылось от внимания матери.
– А вы не знаете, чем занимался ваш дядя при жизни? – как бы ради любопытства поинтересовался Сидихин, когда мужчины вышли на перекур.
– Так, в общих чертах, – уклончиво ответил парень. – Дядя очень редко бывал у нас в Сибири. Из рассказов отца, парень запомнил, что он одно время занимался производством медикаментов, игрой на бирже, продвигал сибирские товары семьи Анджанов в Европейской части Российской империи.
– Да, не густо, – резюмировал Сергей Михайлович.
Пётр прекрасно понимал причину интереса Сидихина к мнимому дяде Петра. Хозяин дома не был ни слепым, ни дураком. Он прекрасно видел реакцию жены на появление соседа и её эмоциональное состояние при произнесении имени Петра Анджана. Не нужно обладать ума палатой, чтобы соотнести одно с другим и сделать выводы.
Вероника, до того веселая и задорная, внезапно замкнулась, когда услышала о предстоящем скором отъезде и сидела молчаливая и задумчивая.
Званный ужин не задался изначально. Закончив с закусками, с основными блюдами, а затем десертом, Пётр понял, что пора отчаливать от стола.
Хозяйка дома также тонко намекала: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?" и разве только не зевала демонстративно.
Посидев ещё минут десять для приличия, Пётр решил откланяться. Воскресенье заканчивалось, завтра начиналась новая рабочая неделя. Пора бы и честь знать.
Ника вызвалась проводить гостя. Не успели они выйти на лестничную клетку, как слёзы чуть ли не фонтаном брызнули из глаз девушки. Она подскочила к парню и принялась своими маленькими кулачками молотить по груди Петра.
– Ты, ты, – девушка, задыхаясь от душивших её слёз, гневно шепча, – ты, бездушная скотина, ка ты смел скрывать от меня, что скоро уезжаешь!? Как ты посмел утаить от меня, что на целую вечность покидаешь меня!?
– Всего лишь на несколько месяцев, – Пётр попытался успокоить рыдающую фурию.
– Ты покидаешь меня на целую вечность! – не унималась девушка, продолжая дубасить Анджана, но уже не так рьяно. – Для меня без тебя один день уже вечность! Я же люблю тебя, сволочь ты этакая!
Ника устала колотить парня как грушу, уткнулась тому в грудь и расплакалась окончательно и навзрыд. Её тело сотрясалось от рыданий, всё сильнее вжимаясь в Петра.
Парень молча гладил Веронику по волосам, пытаясь успокоить. Ему очень нравилась эта яркая красавица и настоящий друг, умная, задорная, без жеманства и излишнего кокетства. Да, она ему нравилась, но не больше. Он отдавал себе отчёт, что не любит её. Пока не любит. До сих пор белокурая княжна с бездонными голубыми глазами, оставшаяся в далёком прошлом-будущем, безраздельно владела его сердцем, которое абсолютно
