прочертил контур губ. Я дернулась от этого прикосновения.
- Я тебе не верю!
- Твои проблемы...
Перед лицом замаячил телефон с набранным номером. Я даже потянулась к нему. Над головой тут же разразился издевательский смех:
- Я пошутил. Не сейчас. Позвоним вместе попозже. Договорились?
- Бодя!.. – ещё один ненормальный присоединился к нам. – Ты вообще охренел?! Макс с нас шкуру спустит. Пошли, Кировские заявились. Сейчас начнется.
Вошедший парень оценивающе смерил меня взглядом, поцокал языком и, наклонившись, одним рывком поднял с полу. У меня даже слегка закружилась голова.
- А ты красотка, - произнес он, - За тебя можно неплохо запросить. Вот зачем?.. – это уже в адрес Боди. – Зачем ты её трогал? Ты же знаешь, как Зотов звереет от этого.
- Да я и пальцем к ней не притронулся, – начал оправдываться тот.
- Прошу, - взмолилась я, - отпустите меня. Я никому ничего не скажу. Прошу-у-у…
- Бодя, заткни ей рот, каждый раз одно и то же, – терпеть не могу этого скулёжа. Пойми, детка, если ты здесь – значит заслужила.
Застыв, я наблюдала за тем, как бугай порылся на столе и выудил широкий скотч. Я опять наступала на одни и те же грабли – стала отталкивать от себя назойливые пальцы, как могла, отворачивала голову и один раз укусила за палец.
- У-у-у, да я ж тебя сейчас в**бу и ср**ть я хотел на Макса. Держи её, Лёха, иначе я не ручаюсь.
Меня крепко схватили за плечи, пару раз стряхнули, и Бодя завершил свою миссию.
Я ругалась, как только могла, к сожалению, они слышали только невнятные потуги.
- Давай, нас ждут, а ты - сиди смирно. – Лёха ехидно улыбнулся и добавил: - Скоро и до тебя очередь дойдет.
После их ухода я шарахалась от каждого скрипа, шороха, доносившегося сверху. Время тянулось бесконечно. Не знаю, что лучше – узнать свою участь сейчас или сидеть, вот так, в неведении и сглатывать застрявшее в горле сердце.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда за дверью послышались шаги, я вздрогнула и моргнув, попыталась взять эмоции под контроль.
Максим…
С отрешенным видом он вошел в помещение и, придвинув ко мне второй стул уселся напротив.
- Злата-Злата, что же ты такая несговорчивая, – одним резким движением клейкая лента была сорвана с моих губ.
- Ты больной!!! Слышишь?! Больной… Отпусти меня немедленно, – заорала я на всю силу легких.
- Да-да… Я всё это хорошо знаю, не ты первая говоришь об этом. Знаешь, когда я впервые услышал это слово? Ещё от своей матери. Обидно. Я искренне ей сопереживал и был единственным, кто любил её по настоящему.
Он прервался, достал с внутреннего кармана дорогого пиджака раскладной нож и наклонившись, перерезал фиксаторы на руках, а потом - и ногах. Признаюсь, увидев нож, я испугалась до чёртиков. Я заметила, что его движения были размытыми, дезориентированными.
- Вынужденные меры, сама понимаешь, - улыбнулся он криво и вдруг поменялся в лице, заметив кровоподтеки на моих запястьях.
Возможно, у него ещё есть что-нибудь человеческое в отношении меня. Я ухватилась за эту надежду, словно утопающий за спасательный круг:
- Отпусти меня, Максим, мы забудем о случившемся. Я же вижу, ты не настолько плохой, каким хочешь казаться.
- Не надо, - он встал и, схватив меня за локоть, заставил тоже подняться. Мои ноги подкосились. – Ты права, я болен… И не только тобой, а вообще. Знаешь, я даже лечился. Оказалось - зря… Я просто должен освобождаться от сексуального напряжения через страх своей жертвы. Не все, правда, выдерживают. Но вот такой рецепт моего счастья.
Услышав такое откровение, я стала вырываться, мне было всё равно, что этим я завожу его ещё больше:
- Ты не получишь меня, слышишь, я ненавижу тебя... ненавижу.
- Нет, не ненависть, ты должна испытывать страх. Сейчас я тебе продемонстрирую.
Одним рывком он стащил с меня куртку и потащил к дивану, на который в буквальном смысле швырнул, как тряпичную куклу.
Коснувшись спиной кожаной обивки, я приготовилась защищаться. Его лицо было настолько близко, что я видела свое отражение в его глазах. Он начал лезть целоваться, я отскочила в сторону и залепила ему звонкую пощечину. С его губ сорвался страстный стон.
- Это заводит. Давай, покажи, на что ты способна.
- Нет! Прошу тебя… умоляю, Максим.
- Я и так слишком долго ждал.
И вновь я лежу под ним и отбиваюсь со всех сил.
Это жуткое чувство беспомощности… Оно лишает надежды. Ты понимаешь, насколько силен насильник и ничего не можешь сделать. Остается только звать на помощь пустоту, кричать до тех пор, пока с горла не начнут вырываться одни сдавленные хрипы, а потом и вовсе – надтреснутый шепот; отбиваться руками, отталкивать омерзительные губы, кусаться и пинаться ногами.
Один раз мне удалось ударить коленом в пах, отчего он скатился с меня, а я вскочила с дивана, бросившись к закрытой двери и начала рвать её на себя, но она оказалась запертой снаружи.
Держась за ручку, я медленно оседала:
- Пожалуйста, Артём, пожалуйста-а-а, - мне казалось, меня должен услышать весь мир, а на деле – я даже сама себя не слышала. До последнего я не верила, что это происходит со мной. Изнасилование случается сплошь и рядом, многие подвергаются ему, но я всегда была уверенна, что таких ужасом мне не придется испытать.
Никогда не говори НИКОГДА.
Заметив приближение Макса с перекошенным от злости лицом, я припала к дверной щели и из последних сил замолотила по ней кулаками.
Он с остервенением схватил мои волосы, намотал себе на руку и потащил назад к дивану.
У меня началась истерика. Слёзы градом умывали лицо. Я была увязшей в болоте – чем больше барахталась, тем больше оно меня засасывало.
Максим разорвал платье и с жадностью припал к груди. Он щипал её, кусал с такой силой, что на сосках проступила кровь. Я взвыла.
Коленом правой ноги он ударил меня между ног, отчего там всё занемело и я, согнувшись пополам, исцарапанными руками обняла себя за плечи.
Мне не дали возможности перетерпеть боль. Ещё удар – и я с затуманенным подсознанием и полным безразличием уставилась в потолок. Следующий удар – из носа потекла кровь, и в этот момент… во мне что-то надломилось.
Я прекратила сопротивляться, руки сами опустились.
