— В том-то и проблема, — сказала Рейчел. — Может, он и не камень вовсе.
— Только не нужно снова о космических кораблях.
— Не буду. Может, это гораздо проще, чем космический корабль.
Макферлейн хотел что-то сказать и остановился. Судно качало все сильней.
Рейчел тоже замолчала. Было понятно, о чем он думает.
— Там, должно быть, светопреставление, — сказал он.
Рейчел кивнула:
— Теперь в любую минуту.
Они в молчании ждали. Качка усилилась еще больше. Наконец на самом гребне огромного вала ручеек воды снова отделился от переборки и полился прямо на полотнище. Макферлейн поднялся и стал смотреть через окно поста наблюдения. Сквозь шум воды и отдаленный вой ветра он расслышал стук капели по покрышке. Он видел, как вода безопасно скатывается по пластику вниз, в промежутки между балками полового настила.
Они ждали с замиранием сердца. Потом Рейчел облегченно выдохнула.
— Похоже, это работает, — сказала она. — Поздравляю.
— Поздравляешь меня? — удивился Макферлейн. — Это же была твоя идея.
— Да, я знаю. Но ты распознал влияние солености.
— Только с твоей подачи. — Макферлейн помедлил. — Послушать нас, так мы общество взаимопризнательности.
Несмотря на усталость, он поймал себя на том, что улыбается. У него было ощущение, что он сбросил с плеч тяжкий груз. Теперь он знал, что вызывает разряды. Они могут предпринять необходимые шаги, чтобы больше этого не случалось. Они на пути домой.
Макферлейн посмотрел на Рейчел. Ее темные волосы поблескивали при слабом свете. Еще несколько недель назад было невозможно подумать о таком легком, удобном молчании вдвоем. Однако теперь было трудно представить, что когда-то ее не было рядом, работающей с ним бок о бок, заканчивающей начатые им предложения, насмешничающей, поставляющей идеи, язвительные замечания и намеки, независимо от того, желательны они или нет.
Она сидела, прислонясь к переборке, смотрела в никуда, пока судно кренилось все больше, и знать не знала, что он на нее смотрит.
— Ты слышал что-нибудь? — спросила она. — Могу поклясться, что слышала далекий взрыв.
Но Макферлейну было не до того. К своему удивлению, он опустился рядом с ней на колени и притянул к себе с совершенно иным чувством, чем та страсть, которая наполняла его тогда в каюте.
Рейчел положила голову ему на плечо.
— Знаешь что, — сказал Макферлейн. — Ты милейший, умнейший, зловреднейший помощник из всех, что у меня были за всю мою жизнь.
— М-да? Ты наверняка говоришь то же самое всем девушкам.
Он ласково погладил ее по щеке, потом поднял ее голову и поцеловал в губы. В этот момент прошла еще одна большая волна, и вода громко застучала по покрышке.
— Значит ли это, что ты дашь мне поносить твое кольцо с эмблемой? — пробормотала она.
— Нет. Но ты можешь взять мой геологический молоток.
Они снова поцеловались. Судно медленно выпрямилось и сразу стало крениться на другую сторону.
Внезапно Макферлейн отодвинулся назад. На фоне обычных скрипов и стуков танка и отдаленного грохота моря он услышал новый звук — странный пронзительный скрип, закончившийся металлическим скрежетом, громким как выстрел. Потом еще один и еще.
Он быстро взглянул на Рейчел. Она смотрела на него широко открытыми ясными глазами. Громкий звук заглох, но его эхо продолжало звучать в ушах. Потрясенные, они молча ждали. С каждым новым креном судна теперь возникал целый хор новых звуков: трение стали, треск и скрип ломающегося дерева, рвущихся заклепок и сварных соединений.
«Ролвааг»
15 часов 30 минут
Бриттон следила взглядом, как первый трассирующий снаряд лениво поднялся над неровной поверхностью моря, а потом, вспыхивая, погрузился в него. Сразу прилетел второй снаряд, тоже плюхнувшийся довольно далеко от судна.
Ллойд мигом оказался у иллюминатора.
— Господи, просто не верится. Этот сукин сын нас обстреливает.
— Трассирующие. Они определяют расстояние до танкера, — объяснил Глинн.
Бриттон заметила, как затвердела у Ллойда линия подбородка.
— Мистер Хоуэлл, резко лево руля, — приказала Бриттон, когда очередная пара снарядов прочертила над морем дуги и приводнилась несколько ближе к ним.
Они молча смотрели, как снаряды ложились все ближе, а потом один пролетел у них над головой вспышкой света на фоне темного неба.
— Нас взяли в вилку, — сказал Глинн шепотом. — Теперь они откроют огонь боевыми снарядами.
Ллойд повернулся к нему.
— Вы кто, спортивный комментатор? Нам нужен план, а не комментарий. Просто не верится. Триста миллионов, и вот куда вы нас привели.
Бриттон приказала быстро, но четко:
— Прекратить разговоры на мостике! Мистер Хоуэлл, весь руль право! Двигатели экстренно назад.
В кризисных ситуациях ее мысли обретали кристальную ясность. Словно кто-то другой думал за нее. Она взглянула на Ллойда, стоявшего у центрального иллюминатора мостика, сцепившего в узел мощные пальцы рук и смотревшего на юг, на безжалостное море. Как, наверно, трудно смириться с тем, что не все можно купить за деньги. Не купишь даже свою собственную жизнь. Чем он, по большому счету, отличается от человека, стоящего с ним рядом?
Бриттон перевела взгляд на Глинна. Она верила ему так, как никогда и никому до того момента, пока он не ошибся. «Оказалось, что и он — просто человек», — подумала она.
За иллюминаторами, около которых стояли двое мужчин, простирался штормовой океан. С наступлением ночи на судне устроили затемнение, стараясь ускользнуть из-под огня Валленаровых орудий. Но надежда на это рухнула — на ясное ночное небо выкатилась огромная южная луна, которой до полной фазы оставались всего сутки. Бриттон не могла отделаться от впечатления, что луна насмешливо улыбается, глядя на них. Пантеоньеро был странной разновидностью бури. Обычно под конец именно в ясную ночь он достигал сводящей с ума, убийственной силы. Под лунным светом разрушенная водная поверхность призрачно светилась. Сюрреалистический океан продолжал насылать на танкер процессию гигантских волн, вздымавшихся выше судна, периодически погружая его в темноту чернее ночи и с ревом откатываясь, когда корабль снова вырывался к лунному сиянию, к бурлящей воде и воющему ветру.
От резкого удара, негромкого, но различимого на фоне шторма затряслись стекла на мостике. За первым ударом с равными промежутками последовали другие. Бриттон увидела ряд гейзеров, сползавших один за другим по фронтальной поверхности волны, шедшей с севера в направлении «Ролваага», как раз когда она пересекала их прежний курс.
Массивный нос судна зарывался и подскакивал на волнах.
