Свернув продолжение шланга кольцами, Майк сунул его под мышку. Тремя быстрыми шагами прошел пандус и сделал еще один вдох. Песок сыпался из колец и сеялся сквозь стальную решетку дорожки. Майк ощущал на языке вкус бетона и пыли.
Он шагнул в Дверь.
Пятьдесят шесть
Майк споткнулся, ступив на песок, – с этой стороны его насыпало на два фута выше. Из-за ветра кольца заносило.
Он двинулся вперед. Шагом. У него не было ни времени, ни сил снова и снова падать и подниматься. Когда будет к чему бежать, он пробежится.
За Майком тащился шланг. От того места, где у порога колец стояла Саша, его отделяло восемь футов и четыре дюйма. На этой стороне у него было почти тридцать четыре фута шланга, который, возможно, еще и растягивался.
Распознавание образов включилось в четырнадцати футах от кольца. Глаза остановились на нескольких выпуклостях и углублениях в песке. Муравьишки, учитывая направление ветра и наносы, создали у него в голове модели и экстраполировали их. Под несколькими дюймами песка было похоронено тело.
С тремя руками. Майк рассмотрел возможность того, что это не третья рука, а винтовка, которую прихватила с собой Джейми, но все конечности были согнуты. А само тело казалось слишком длинным.
Майк шел по песку. Ветер становился слабее, но видимость оставалась никчемной. Пустошь выкачала из мира все цвета. И всю жизнь.
Тридцать четыре фута шланга размотались очень быстро. Майк оглянулся на кольца, а потом снова посмотрел на пустыню. Песчаная буря катилась к горизонту, но была еще достаточно сильна, чтобы скрыть каньон.
В песчаной буре что-то двигалось. Какая-то тень в воздухе. Майк попытался реконструировать быстро промелькнувшую перед глазами картину, но муравьишки изодрали все образы в клочья. Таких больших крыльев не могло быть ни у чего и ни у кого.
– Джейми! – Он сосчитал до трех и крикнул снова.
Пустошь проглотила звук. Даже эха не было.
Пара черных муравьишек продемонстрировала мысленный таймер. Три минуты тридцать секунд.
Майк выпустил измочаленный хвост шланга и зашагал дальше. Когда он в последний раз видел Джейми, та двигалась налево, так что он пошел в ту же сторону. Муравьишки хранили записи о шагах, углах и направлении. Немногие ориентиры были нанесены на карту и систематизированы.
Солнце находилось не там, где следовало бы. Слишком высоко оно стояло в небе для второй половины дня и слишком далеко к югу. Майк не мог довериться ему, выбирая направление.
Он пробирался сквозь пески. Джейми была одета в белую рубашку и линялые джинсы. Неидеальная комбинация для того, чтобы оказаться обнаруженной в пустыне, но Майк практически не сомневался, что особенности мозговой деятельности, позволяющие ему различать предметы, невзирая на камуфляж, помогут найти Джейми.
На некотором расстоянии от него песок свивался в несколько пылевых смерчей размером с хороший торнадо. Муравьишки сосредоточились на определенных линиях и тенях возле вихрящегося песка. Майк ощутил двойственные чувства, когда подумал, что нашел Джейми, но она слишком далеко для того, чтобы они успели вовремя вернуться к кольцам. Потом он осознал, что фигур там слишком много.
Одиннадцать серафимов замерли в отдалении, сливаясь в своих плащах с пустошью. Некоторые из них стояли, остальные казались коленопреклоненными – и все воздевали руки к небу, в сторону песчаной бури, которая только что прошла над ними. Все были повернуты спиной к Майку. Ветер еще немного улегся, и Майк понял, что за замеченным им рядом этих тварей расположилась еще дюжина их собратьев.
Муравьишки воспроизвели момент, когда серафимы бежали по песку во время минирования Двери.
– Джейми! – снова закричал он. Потом оглянулся назад и не увидел ничего.
Тогда он снова заспешил вперед.
Прошла целая минута. Сто семнадцать футов от конца шланга, сто сорок один фут от колец. Он снова представил свою простую карту того места пустоши, где находился кампус проекта «Дверь Альбукерке». Майк шел на северо-северо-восток и стоял теперь там, где в его мире была небольшая, чуть шире тропинки, старая подъездная дорога, тянувшаяся с запада на восток.
Майк взял севернее. Раз Джейми не вернулась в поле его зрения, значит, она должна была идти в этом направлении дальше. Шагая через песчаные холмы, он дважды выкрикнул ее имя. Он шел еще тридцать секунд. На его часах осталась одна минута и сорок восемь секунд.
Едва ли этого хватит, чтобы вернуться к Двери.
– Джейми! – снова крикнул он.
– Майк?
Он развернулся. Джейми брела меж дюн по рыхлому песку вместе с какой-то другой женщиной. С высокой женщиной в ярко-красной футболке, а в темных волосах ее была белая прядь.
Муравьишки потратили несколько секунд на поиск гипотетических путей. Способов, которыми Саша могла оказаться в пустыне, да еще и рядом с Джейми, так, чтобы он не увидел ее и не услышал. Потом она подняла голову, и Майк заметил ее незабинтованную руку и шею без кровавых отметин. Белок ее правого глаза заливала кровь.
Два идентичных шоколадных круассана. Квантовые плюшки.
Он отмел муравьишек в сторону и широкими шагами поспешил по пустоши навстречу женщинам. Те приближались с противоположной от Двери стороны, словно шли по большому кругу.
– Что ты тут делаешь? – крикнула Джейми.
– Тебя ищу.
– Бомба не взорвалась?
– У нас еще примерно полторы минуты.
– Ты что, все перенастроил?
– Что?
– Мы не можем найти Дверь, – сказала другая Саша.
Муравьишки притащили и развернули свою трехмерную карту. Майк оглянулся через плечо. Кольца были в шестидесяти трех ярдах от занесенных песком руин Точки Б. Их грязно-белые кожухи сливались с пустошью, и мерцание воздуха на таком расстоянии тоже не было заметно. Он ни за что не нашел бы их, если бы не знал, куда смотреть.
– Нам туда, – сказал он.
Они повернулись, и муравьишки в голове Майка обезумели. Существо в небе разворачивалось, паря над песчаной бурей в месте ее зарождения. Больше всего это походило на накренившийся в воздухе для виража гигантский реактивный самолет, которому, чтобы просто развернуться, приходится на несколько миль сходить со своего маршрута. Крылья существа снова опустились, и дальняя сторона каньона полностью исчезла.
Майк оценил и щупальца, и крылья, и абсолютную их невозможность. Муравьишки суетились и носились кругами, но не могли найти ничего, с чем сравнить происходящее, ничего, чем его можно было бы объяснить.
Муравьишек все прибавлялось, и Майк погнал их прочь. Значение имели лишь те, которые держали таймер. Одна минута тридцать секунд. Он потерял семь секунд, таращась на то, как разворачивается в небе неведомое создание.
