— Как по-твоему, что он намерен предпринять? — снова спросил Джордж, не находивший себе места от тревоги.
Было раннее утро. Они сидели за кухонным столом в книжной лавке. После того как Николас среди ночи ушел из гостиницы, Кэролайн вернулась домой. Джордж провел бессонную ночь. Увидев Кэролайн, он обрадовался, но вместе с тем насторожился. Когда она рассказала ему о том, что произошло, Джордж совсем растерялся. Ни он, ни девушка даже не думали о том, чтобы лечь спать.
За окном накрапывал дождь.
— Не знаю. Но мне показалось, что он очень уверен в себе, — наверное, в сотый раз ответила Кэролайн. — Я больше не могу выносить неопределенность. И ненавижу себя за то, что предала Николаса, тем более после того, как он предложил мне стать его женой.
Джордж положил руку на плечо дочери.
— Во всем виноват я. Может, нам с тобой лучше уехать из страны?
Это звучало очень заманчиво. Но тогда Кэролайн больше никогда не увидит Николаса — разве только они бежали бы в Россию. Но ведь Николас не простит ей предательства, так какой смысл жить с ним в одной стране? В конце концов он на ком-то женится. Но Кэролайн этого не вынести. Да, лучше уж находиться подальше от него. В Китае, например. Или в Америке.
— Кто-то подошел к двери! — встревоженно воскликнул
Джордж.
Кэролайн оживилась. Наверное, это Николас. Кто еще пришел бы к ним в такое время? Она бросилась к входной двери, открыла ее и совершенно растерялась, увидев свою бабушку.
— Не пригласишь ли меня войти, внучка? — спросила старая леди.
Кэролайн, вздохнув, впустила Эдит Оусли, намокшую под дождем, а сама с надеждой выглянула на тихую, безлюдную улицу. Но там стояло лишь ландо бабушки. Николаса не было.
— Вы кого-то ждете? — осведомилась Эдит, поздоровавшись с Джорджем. — Дитя мое, ну и вид у тебя — краше в гроб кладут, — обратилась она к Кэролайн. — Ты вся дрожишь. Не знаю, какая беда с тобой приключилась. Жаль, что не хочешь поделиться со мной. Видит Бог, я не обделена умом, а мой солидный возраст и богатый житейский опыт помогут тебе добрым советом. Кстати, я рада, что побывала вчера у твоего красивого князя.
— Что?! — Кэролайн была ошеломлена. Эдит улыбнулась.
— Я зашла предупредить князя о том, что ты попала в беду и тебе нужна его помощь, поскольку ты не желаешь принимать ее от меня.
— Но почему вы это сделали?
— Почему? Странный вопрос. Да потому, что ты — моя внучка. Я сразу поняла: ты и твой глупый папаша попали в беду, а Северьянов так же по уши влюблен в тебя, как и ты в него. А у него недурной вкус, — заметила весьма довольная собой старуха.
— Я так устала, что почти ничего не понимаю. Не знаю даже, хорошо или плохо то, что вы вмешались во все это.
— Ну, ну, полно тебе! Успокойся. Ты сильная девочка, даже сильнее, чем твоя мать. Не сомневаюсь, что выпутаешься из этой переделки.
— Наверное, мне следовало бы поблагодарить вас за то, что верите в меня!
Эдит пожала плечами.
— Почему бы и нет для начала? Это будет означать временное прекращение военных действий.
Кэролайн насторожилась. Для начала? Прекращение военных действий? О чем это бабушка? Может, ей послышалось? Но четыре приглашения в Мидлендс — не игра воображения. А что, если это то самое место, где можно спрятаться от всех и залечить свои раны?
Звякнул колокольчик над дверью, и в лавку, прихрамывая, вошел Николас. Кэролайн побледнела. Леди Стаффорд сделала шаг ему навстречу.
— Доброе утро, князь. Кажется, мы все вас ждали. Он поздоровался со всеми, глядя только на Кэролайн.
— Николас, — выдохнула она.
— Пойдем на кухню, — сказал он.
— Извините нас, — пробормотала Кэролайн.
Закрыв за собой дверь на кухню, Кэролайн взглянула на князя.
Старая леди и ее зять, бессовестно приложив уши к кухонной двери, ловили каждое их слово.
— Все в порядке, — сказал Николас. — Отныне Дэвисон никогда не посмеет угрожать ни тебе, ни твоему отцу. Но он опасный человек, предатель, и от него можно ждать любой каверзы. При первой же возможности надо отправить твоего отца в Петербург. Как только он окажется за пределами Англии, я выведу Дэвисона на чистую воду. У меня есть множество улик против него, и он должен предстать перед судом. А для твоего отца мы добьемся помилования в обмен на его свидетельские показания в суде.
— А если это не удастся?
— Если не удастся, в нашем петербургском особняке он будет в полной безопасности. Я об этом позабочусь.
— Но почему ты делаешь это? Почему? Ведь я поступила гнусно, намереваясь предать тебя и нашу любовь?
— Потому что люблю тебя. И все понимаю. Две такие простые причины. Такие простые и такие убедительные.
— Неужели ты все еще любишь меня? — прошептала она, не смея надеяться.
— Пока жив, я не разлюблю тебя, Кэролайн. Я не могу потерять тебя.
— Мою любовь ты никогда не потеряешь. — Кэролайн заплакала.
— А тебя? Я хочу, чтобы ты была рядом со мной отныне и навсегда. Я хочу, чтобы ты сейчас же пообещала выйти за меня замуж. Я хочу, чтобы ты со мной поехала в Бреслау, а оттуда домой, в Петербург. Как моя жена, Кэролайн. — У него на глазах тоже блеснули слезы. — Видит Бог, без тебя мне не нужна и жизнь.
Она упала на его грудь. Воспоминания — хорошие и дурные — нахлынули на нее.
— Мы жили, любили, и нам много пришлось вынести, — прошептала Кэролайн. — Я люблю тебя так сильно, что не могу без тебя жить, Николас. Я поеду с тобой в Россию и стану твоей женой. И отныне мы будем благодарить судьбу за каждое мгновение, проведенное вместе.
Он попытался что-то ответить, но вместо этого отыскал ее губы. Страстность этого поцелуя заставила Кэролайн растаять в его объятиях. В этот момент кухонная дверь открылась.
— Хорошенького понемножку, — заявила Эдит Оусли, стоя на пороге. — Остальное оставьте до брачной ночи.
Кэролайн и Николас отпрянули друг от друга. Покраснев, девушка обменялась с Николасом лукавой улыбкой.
— Приношу вам свои извинения. — Николас поклонился старой леди.
— Я желаю кое о чем объявить. — Эдит стукнула о пол тростью, чтобы привлечь к себе внимание.
Все посмотрели на нее. Николас взял Кэролайн за руку, и она улыбнулась ему. Девушка не могла поверить, что все это происходит наяву. Хотя Кэролайн по-прежнему боялась, что кто-то снова покусится на их любовь, она была безумно счастлива. За будущее с Николасом она была готова бороться и рисковать чем угодно.
— Я предполагала завещать финансовую часть своего наследства на благотворительные цели. Признаться, я даже известила об этом Томаса, этого шуга горохового, — улыбнулась Эдит. — Но передумала. Это будет моим свадебным подарком вам. Разумеется, при условии, что церемония бракосочетания состоится в Мидлендсе.
