— Я хочу заранее знать о его приближении, глупец! — презрительно оборвал приятеля Форжер.
— Глупец? Это я, по-твоему, глупец?!
— Прости, прости. Мои нервы пошаливают, — тотчас извинился Форжер, стараясь избежать ссоры. — Смотри, чтобы твое варево не подгорело.
Орсиони недовольно проворчал:
— Сассари самый умный из нас. Он смылся домой.
— Что вы там такое готовите? — с гримасой отвращения поинтересовалась Эстер. От запаха ей становилось дурно.
— Путанская паста — так называется это блюдо, — ответил Орсиони.
— Она смердит, как тухлая рыба.
— Мы, итальянцы, прозвали его «Соусом потаскушек», — объяснил граф. — Все из-за его особого аромата. Оно воняет, как шлюха, которой много раз попользовались…
Форжер громко расхохотался, заглушая окончание фразы Орсиони. Однако похабный смысл изречения вполне дошел до нее.
— Когда мы попользуемся тобой всласть, ты будешь пахнуть точно так же, — сказал Форжер.
Эстер сделала попытку убежать от костра. Форжер догнал ее, толкнул, и она упала на землю. Он замахнулся ногой, нацелившись ей в живот.
С силой, рожденной отчаянием, Эстер схватила его за сапог и отвела удар. Форжер дернулся, освобождая ногу, но, потеряв равновесие, свалился на камни, сильно ударившись затылком.
— Только попробуй навредить моему ребенку! Тогда и адово пекло покажется тебе раем, — пригрозила Эстер.
— Хорошо сказано, принцесса! — прозвучал голос за спиной у двух негодяев.
Орсиони и Форжер оглянулись и вскочили, будто сама земля подбросила их вверх.
С обнаженным ятаганом в руке их поджидал Султанский Пес.
— Нас двое против одного! — усмехнулся Форжер. — Готов ли ты умереть?
— Один трус и один сутенер вряд ли достойные противники для мужчины-воина, — сказал Халид.
— Нападай на него, чего ты ждешь? — приказал Форжер графу, но Орсиони отказался.
— Нападай ты, ведь он твой враг. Вот и убей его! Форжер взглянул на приятеля.
— Тогда, может, вместе?
Орсиони кивнул и нагнулся за своим, мечом, лежавшим на земле возле костра, но Эстер оказалась проворней. Она успеха схватить меч и направить острие в грудь Орсиони. Тот отшатнулся.
— Двое против двоих! — объявила Эстер. — Силы равны.
— Оставайся на месте, принцесса, — распорядился Халид. — Используй меч только для самозащиты.
Форжер обнажил свой меч, а граф — кинжал. Вместе они ринулись на принца, и все трое принялись кружить вокруг костра в зловещем танце.
Орсиони пятился, потому что обладал лишь жалким оружием. У него не было желания атаковать воина с ятаганом, да к тому же, несомненно, искусного бойца.
— Вы танцуете или сражаетесь? — подначивал их Халид.
Неожиданно Форжер сделал выпад, и Халид отпрыгнул. Принц так долго ждал этого поединка, что намеревался насладиться им сполна.
— Когда мы прикончим тебя, — шумно дыша, произнес Форжер, — Орсиони поместит твою возлюбленную в портовый бордель. Любой мужчина будет использовать ее за умеренную плату.
Халид никак не реагировал на издевки Хорька. Чтобы справиться с двумя противниками, требовалось прежде всего хладнокровие.
— После того, как я попользуюсь ею сам, — добавил Орсиони, — я привяжу ее голую к кровати, и мои клиенты добавят к твоему семени еще и своего.
Халид невольно взглянул на графа. Уж слишком мерзок на язык был этот титулованный содержатель притонов. Заметив, что Халид отвлекся, Форжер замахнулся мечом и сделал шаг вперед, в пределы круга, который Халид описывал своим ятаганом.
С ловкостью опытного воина Халид отклонился в сторону от рубящего удара и мгновенно восстановил равновесие. Сам он нанес ятаганом разящий удар слева по Орсиони. К внезапной атаке граф был не готов. Его голова легко отделилась от шеи, но сила замаха Халида была столь велика, что по инерции ятаган вылетел из его руки.
— По-прежнему двое на одного, — злобно ощерился Хорек, преграждая принцу путь к потерянному оружию. — Мой меч и я против тебя!
С дикой яростью он стал наседать на Халида, но тот ловко избегал опасности.
— Кинь мне кинжал! — крикнул Халид Эстер. Однако вряд ли Эстер могла его услышать. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как из обезглавленного трупа Орсиони хлещет потоком кровь, а в видениях ей представлялась схожая картина гибели ее отца.
— Эстер, кинжал!
Словно откуда-то издалека донесся до нее голос принца и вернул ее к реальности, Эстер сжала рукоять меча и бросилась в атаку на Хорька. Форжер изловчился и лягнул ее сапогом в низ живота. Прижав руки к животу, Эстер осела на землю. Страшная боль пронзила ее.
Халид, хотя и безоружный, устремился на Форжера с тыла, но граф успел развернуться и взмахнуть мечом. Острие прочертило на груди Халида полосу, которая тотчас начала набухать кровью.
Оступившись, Халид упал навзничь, выкрикивая:
— Эстер!
— Халид! — простонала Эстер. Ее взгляд застилал кровавый туман. Она все еще боролась со своим кошмаром.
— Эстер! — взывал к ней Халид.
Не обращая внимания на жгучую боль в животе, Эстер схватила кинжал, заставила себя сесть и метнула тяжелое лезвие в Форжера. Прицел ее был точным. Кинжал вонзился в затылок Форжера с такой силой, что кончик лезвия вышел из его горла под подбородком.
Одновременно меч Хорька опустился на Халида, но удар был нанесен плашмя, и принц отбил его рукой. Больше Форжер уже не угрожал ему. Захлебываясь кровью, граф выронил меч, поднес руки к горлу и упал, уткнувшись лицом в камни.
Халид вскочил на ноги и поспешил к Эстер. Она лежала на боку, мучаясь от невыносимой боли, закрыв глаза и жадно ловя ртом воздух.
Халид опустился рядом с ней на колени, попытался приподнять ее.
— Очнись, принцесса.
Эстер открыла глаза и застонала.
— Он ранил меня, — пожаловалась она.
— Все будет хорошо. Я тебе помогу. Скоро мы будем дома.
— Я перебил всю стражу Хорька, но это заняло больше времени, чем я рассчитывал, — раздался позади голос Малика. — Прости, что я запоздал.
— Моя жена ранена. — Тон Халида был ровен, безжизнен. Так люди произносят слова в момент великой печали.
— Боюсь, твоя жена потеряла ребенка, — сказал Малик. — Отвези ее к Михриме, это ближе, чем Девичья Башня.
Халид взглянул на жену. На остатках ее одежды, порванной Форжером, проступало, все увеличиваясь в размерах, кровавое пятно.
