В 2009 году Европейская комиссия во время одобрения кукурузы NK603 сделала заключение: «Предоставленные компанией "Монсанто" данные молекулярного состава достаточны, чтобы не вызывать озабоченности». Далее на фоне научного словоблудия группа ученых в Брюсселе заявила, что «ЕФСА считает кукурузу NK603 такой же безопасной, как и обычную. Кукуруза NK603 и её производные не оказывают неблагоприятного воздействия на здоровье человека и животных в случае предполагаемого использования»[472].
В 2012 году, спустя 3 года после промышленного внедрения кукурузы «Монсанто» в ЕС, Сералини показал, дополнив свой доклад фотографиями ужасного содержания, что ГМО-кукуруза «Монсанто» вызывает серьёзные раковые опухоли и раннюю смертность у крыс.
Действия комиссии ЕС в Брюсселе только подчеркнули тот факт, что в сфере безопасности ГМО скрыто было гораздо больше, нежели предано гласности: «Токсикологическая оценка тестов на животных не обязательна для одобрения новых продуктов питания в ЕС и США. Независимые эксперты пришли к выводу, что в некоторых случаях химического анализа состава продукта достаточно для определения, что новый ГМО-продукт, по сути, эквивалентен традиционному… За последние годы биотехнологические компании тестировали свои трансгенные продукты (кукурузу, сою, томаты), прежде чем представить их на рынке, на нескольких видах животных в течение 90 дней. Негативные последствия до недавнего времени не наблюдались»[473].
По причине проведения жёсткой политики США и мощного лобби ГМО, возглавляемого «Монсанто» в США и ЕС, на момент проведения исследования Сералини никакие регулирующие органы в мире не требовали проведения обязательных исследований на животных на предмет безопасности ГМО и сложных пестицидов для здоровья. Единственными доступными были результаты пробного 90-дневного исследования на крысах, проведенного представителями биотехнологической промышленности, и не было никаких более длительных исследований. Очевидно, это объяснялось тем, что конфликт интересов важнее безопасности продуктов питания.
Показательно, что ЕС публично провозгласил обнадеживающую, на первый взгляд, политику: «Критикующие ГМО утверждают, что исследования процесса употребления одобренных ГМО подтвердили негативные эффекты для здоровья. Такого рода заявления не основаны на рецензируемых и научно приемлемых оценках. В случае, если исследования являются достоверными, они должны были обозначить риски для здоровья, и такие ГМО не были бы одобрены»[474]. Это было официальным заявлением ЕС до тех пор, пока в 2012 году бомба Сералини не разорвалась прямо у них под носом.
Маскировка Европейской комиссии
Как уже упоминалось, в сентябре 2012 года исследования Сералини получили экспертную оценку и были опубликованы в авторитетном международном научном издании. Ответом Еврокомиссии и ЕФСА стала попытка скрыть свою коррумпированность.
Через несколько недель после опубликования результатов исследования, 28 ноября 2012 года, Комиссия по безопасности продуктов питания выпустила пресс-релиз со следующим заключением: «Серьёзные дефекты в методологи и форме отчета Сералини и соавторов означают, что он не соответствует установленным научным стандартам и нет нужды в повторной проверке предыдущей оценки безопасности генетически модифицированной кукурузы NK603». Пер Бергман (Per Bergman), который руководил работой ЕФСА, сказал: «Анализ ЕФСА показал недочёты в работе Сералини и соавторов, касающиеся недостаточности научных оснований для оценки степени риска. Мы надеемся, что окончание процесса оценки внесет ясность в этот вопрос»[475]. Ничто не могло быть дальше от истины.
Предполагается, что в случае потенциальной опасности ГМО Еврокомиссия и ЕФСА должны немедленно инициировать серьезные и независимые длительные исследования, чтобы доказать или опровергнуть результаты теста Сералини. Отказ от пересмотра ранее принятого решения по одобрению ГМО-кукурузы, независимо от погрешностей в исследованиях группы Сералини, говорит о том, что ЕФСА пыталось, по крайней мере, скрыть лоббирование ГМО.
Вместо того чтобы внести ясность, заявление Комиссии снова дало пищу для критиков, которые заявляли о вопиющем столкновении интересов с теми, кто продвигал ГМО, вместо того, чтобы регулировать их. Независимая группа наблюдателей ЕС прокомментировала ответ ЕФСА: «ЕФСА не сумело назначить группу ученых, не подпадающих под подозрение в участии в конфликте интересов, и не сумело предвидеть, что встреча с представителями самой большой группы по продвижению ГМО для обсуждения оценки риска в разгар обзора ЕС подрывает доверие к ним»[476].
Наиболее разрушительным для фальшивого прикрытия ЕФСА было то, что половина ученых, вовлеченных в группу по ГМО, которая дала положительную оценку ГМО-кукурузы «Монсанто» в 2009 году, разрешившую ее использовать, действительно имели конфликт интересов с биотехнологической промышленностью[477]. Аффилированность начиналась с получения финансирования на исследования от представителей биотехнологической индустрии, являющихся членами или сотрудниками ассоциации, оказывающей поддержку биотехнологической промышленности, до написания или рецензирования публикаций, спонсируемых представителями данной промышленности. Некоторые члены группы напрямую были вовлечены в работу по созданию трансгенных растений, включая картофель с устойчивыми к антибиотикам генами маркеров, включая nptll (фермент неомицин фосфотрансфераза)[478].
К тому же, никто из группы ученых ЕФСА по исследованию ГМО не являлся медицинским экспертом по использованию антибиотиков, они решили, что неомицин и канамицин – антибиотики с «малым или полным отсутствием терапевтической релевантности». Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) классифицировала эти антибиотики как «опасные» в 2005 году.
Голландский ученый Гарри Куипер (Harry Kuiper), глава группы ученых по исследованию ГМО, имевший тесные связи с биотехнологической промышленностью, играл ключевую роль в продвижении ГМО. Куипер открыто выступал за уменьшение контроля над распространением семян ГМО в ЕС. Он возглавлял группу ученых ЕФСА с 2003 года, за этот период был пройден путь от запрета ГМО до одобрения 38 семян ГМО для употребления человеком.
