Индуистское божество с тремя головами и множеством рук Субрахманмчола, южная Индия (ок. XI в.).
В упанишадах рассказывается о птицах Дживатма и Атма, сидящих на ветвях Древа Жизни. «Две птицы, неразлучные спутницы, живут на одном дереве: первая питается его плодами, вторая смотрит на них, но не ест. Первая птица — Дживатма, вторая — Атма, или чистое знание, свободное от условностей; и когда они рядом, одну не отличишь от другой».
Птичий язык, понимание которого доступно лишь избранным, таким как, например, святой Франциск Ассизский, — эмблема сокровенной, небесной мудрости, открывающейся лишь тем, кто этого достоин. Известны гадания по полетам птиц: с какой стороны птица появлялась в поле зрения гадающего и куда летела — эти обстоятельства открывали волю небес.
В алхимии птица, летящая ввысь, символизировала очищение, возгонку; птица, бросающаяся вниз, олицетворяла осаждение и сгущение; объединение этих образов означало перегонку, дистилляцию.
Аист. Птица весны, олицетворяет ее приход, весеннее обновление природы, новую жизнь. В античной традиции аист — птица Геры (Юноны), покровительницы материнства; отсюда возникло широко распространенное поверье о том, что аисты приносят детей. В Китае аист символизирует долголетие, счастливую и умиротворенную старость, сыновнюю почтительность, отшельничество. Сыновнюю почтительность аист олицетворял и у египтян: считалось, что эта птица кормит своих родителей в старости.
Аист поедает мышей, лягушек, змей, потому символизирует очищение от скверны и торжество веры над неверием, Христа над сатаной; впрочем, именно по причине своей «диеты» у евреев эта птица считается «нечистой». Аист — хранитель домашнего очага; дом, на крыше которого свили гнездо аисты, — счастливый дом.
Еще аист — символ бдительности; достаточно часто встречаются изображения аиста с камнем в одной лапе, как бы грозящего недоброжелателям.
В христианстве аист — благоразумие, бдительность, набожность, целомудрие. Как весенняя птица, ассоциируется с Благовещением.
Как перелетная птица, аист — эмблема путешествий.
Альбатрос. Олицетворение силы, выносливости, символ дальних, преимущественно морских странствий. По легенде, в этих птицах воплощались души погибших моряков, поэтому альбатросов возбранялось убивать. Эту легенду использовал С.Т. Колридж в своем знаменитом «Сказании о Старом Мореходе». Ш. Бодлер опоэтизировал альбатроса как символ поэтического творчества:
Грубо кинут на палубу, жертва насилья, Опозоренный царь высоты голубой, Опустив исполинские белые крылья, Он, как весла, их тяжко влачит за собой. Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам, Стал таким он бессильным, нелепым, смешным! Тот дымит ему в клюв табачищем вонючим, Тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним. Так, Поэт, ты паришь над грозой, в урагане, Недоступный для стрел, непокорный судьбе, Но ходить по земле среди свиста и брани Исполинские крылья мешают тебе. Перевод В. Левина. Буревестник. Знак приближающейся бури, а также символ грядущих социальных потрясений, революций. Литературный символический образ буревестника был введен в русскую символику М. Горьким.
Из книги «История прорицаний». ТРОФОНИЙ ИЗ ЛЕБАДИИ. Древнегреческий архитектор Трофоний, после смерти ставший прорицателем и обретший собственный оракул в Лебадии (Беотия), изображен на рисунке с гусем — птицей богини Деметры; согласно мифу, гусь однажды залетел в пещеру неподалеку от Лебадии и скрылся под камнем, а когда Кора (Персефона), дочь Деметры, отодвинула камень, из-под него потекла вода, положив начало реке Геркине. Что касается самого Трофония, всякий, желавший получить ответ его оракула, должен был, по рассказу Павсания, омыться в реке Геркине, спуститься в пещеру прорицаний, напиться из источников забвения и памяти: «Здесь он должен напиться из одного воды Леты (Забвения), чтобы он забыл о всех бывших у него до тех пор заботах и волнениях, а из другого он таким же образом опять пьет воду Мнемосины (Памяти), в силу чего он помнит все, что он видел, спускаясь в пещеру». Сам оракул располагался на холме и был обнесен оградой, за которой находился вход в пещеру. По Павсанию, человека, который обращался к Трофонию за советом, охватывал ужас до такой степени, «что он не сознавал самого себя и не узнавал близких». Но после того как жрецы усаживали вопрошателя на трон Мнемосины, к нему возвращалась память «и даже прежняя способность смеяться».
Воробей. Символ пустоты и суетности, сладострастия и похоти, птица богини любви Афродиты: в Китае верили, что мясо воробьев укрепляет мужскую потенцию; в средневековом европейском аллегорическом искусстве женщина с воробьем в руках олицетворяла распутство (в античной традиции воробей — птица распутной Лесбии, возлюбленной римского поэта Катулла).
В христианстве воробей, как самая непритязательная в пище и местах гнездования птица, означает нижайшего из людей, который, тем не менее, находится под покровительством Бога, ибо даже воробей пришел в мир только по воле Божьей и питается тем, что Бог дает ему.
Ворон. Амбивалентный символ, выражающий, с одной стороны, мудрость, долголетие, память рода, а с другой — связь с потусторонним миром, смерть, кровавую битву, зло вообще.
У американских индейцев и в мифах палеоазиатских народов ворон — демиург, первопредок, шаман. Он создает свет и небесные светила, вынимает из мирового океана сушу (или добывает у хозяев моря пресную воду). Известен миф о том, как ворон пробил клювом небесную твердь, тем самым открыв дорогу в человеческий мир солнцу и луне. Ворон — родоначальник людей и культурный герой, но он одновременно и трикстер (мифологический плут). Ворон-трикстер прожорлив и похотлив, его главная цель, по мифам, — утоление голода: ради того чтобы набить брюхо, он притворяется мертвым, меняет пол, вообще всегда готов обмануть каждого, кто ему встречается.
