«Дорогой Жан, если выдастся время, не сможете ли Вы во время выставки моих картин, если будет такая, рассказать, как их надо смотреть? Спасибо за все».
Два письма — двум близким людям, любившим и его, и его полотна. А может, ему думалось, что он написал «деловые письма»?..
В третьем письме были оговорены интересы их с Жанин дочери Анны — вот об этом он и советовался с юристом.
Он сложил письма. Часов около десяти вышел из мастерской, поднялся на террасу, подошел к самому краю и бросился в пустоту.
Великая тайна души и тайна смерти. Как ни хороши девушки в сельскохозяйственном Любероне, никто сегодня не хочет верить, что такое возможно сделать из-за люберонки Жанны, ее мужа или еще чего-то столь же второстепенного. Никто не верит, что надо снова «искать женщину». Сама Жанна не претендует на столь трагическую роль.
Чаще пишут в этой связи об искусстве, о живописи: о том, что вот, мол, де Сталь уже создал все, что мог, а потом — конец. Больше не мог. Так, мол, и в предсмертной записке Дюбуру… Одни пишут, что он в глубине души чувствовал, что борьба художника-одиночки безнадежна. Другие возражают возмущенно: при чем тут живопись? Разве одна живопись на свете? Разве нет прекрасного Антиба, прекрасного Люберона, нет двух дочурок и двух сыновей? Люди здоровые говорят, что он просто был болен, этот художник. Бывает же такое: человек сам загоняет себя в угол. Иные печально качают головой: не для того дал тебе жизнь Господь.
21 марта 1955 года граф Андрей Ланской шел за гробом своего молодого друга по дорожке кладбища Монруж. Остановились у могилы Жанин, к которой и опустили гроб ее возлюбленного.
А 26 марта Ланской стоял рядом с Сергеем Шаршуном на панихиде в русском кафедральном соборе на рю Дарю. Упокой, Господи, смятенную душу раба твоего. Упокой и прости.
Подруга Ланского, художница Катя Зубченко, рассказывала мне, как она жила в Менербе после гибели де Сталя. С утра до вечера Франсуаза слушала одну и ту же пластинку — арию из «Бориса Годунова» и плакала. У певца был бас, как у Никола.
— Это было невыносимо… — вспоминает Зубченко.
Ланской прожил еще два десятка лет, работал до последнего дня: выставлял свои картины в США, в Англии и в Италии, повсеместно во Франции, оформил книги их с Никола друга Пьера Лекюира.
Умер Ланской в 1976 году и был похоронен на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа.
Знамениты были в послевоенные годы во Франции и другие русские художники (более или менее голубых кровей), которых причисляют к послевоенному поколению все той же «парижской школы». Была, к примеру, художница Анна Старицкая, вышедшая из старинного боярского рода и показывавшая свои работы на парижских выставках абстрактного искусства.
Анна Старицкая родилась в 1908 году в Полтаве, увезена была ребенком в Москву и там с двенадцатилетнего возраста занималась живописью в Рисовальной школе дочери Л. Н. Толстого — художницы Т. Л. Сухотиной-Толстой, а также в студиях Юона и Фаворского. В 1925 году она уехала лечиться во Францию (подозревали костный туберкулез, и она добрых полгода маялась на морских курортах), а потом подалась к отцу — в Болгарию, где училась в софийской Академии художеств. В 1932 году молодая Анна поселилась в Брюсселе, продолжала образование в «Ла Шамбр», Национальной школе архитектуры и декоративного искусства. Подра батывала в рекламных бюро и в типографиях, писала для заработка портреты.
В пору немецкой оккупации вышла замуж за молодого врача Гийома Хоорикса. Он был тоже художником (и картины подписывал Билл Орикс), а в ту пору еще и активным участником Сопротивления. Схваченный гестаповцами, Орикс два с половиной года провел в нацистском концлагере Маутхаузен. Саму Анну Михайловну Старицкую арестовали в январе 1943 года и до апреля держали в тюрьме Сен-Жиль.
Орикс выжил в лагере смерти, и в 1946 году поселились они с Анной в целительной Ницце, где прожили добрых шесть лет. Здесь ей довелось выступать наставницей совсем еще молодых Ива Кляйна и Армана, ставших позднее светилами «школы Ниццы». В Ницце она делала коллажи из морской гальки, впервые занялась абстракцией и выставила свои абстрактные произведения. Это было в 1951 году, незадолго до переезда в Париж, где русская художница Старицкая вошла в круг французского художественного авангарда, подружилась со многими писателями и художниками-абстракционистами. Ее первая персональная выставка прошла в Париже (в галерее Верней) в 1954 году, с 1955-го по 1958 год она регулярно выставлялась в Салоне Новых Реальностей, а до самого 1967 года — также в Салоне Сравнений и многих парижских галереях.
