Старшая дочь Дианы, Франсуаза, герцогиня де Буйон, в тот же день написала коннетаблю, подтверждая сообщенные матерью известия[586]. Она получила в Нормандии сеньории План и Гарен, которые, по ее расчетам, должны приносить 5 тысяч ливров дохода: «Впрочем, думаю, далее дело пойдет успешнее, поскольку до сих пор леса несколько пребывали в небрежении и потому вырубались». «Французские» владения были также разделены на две части: Франсуаза получила сеньории Ножан и Бреваль, которые «могут стоить 4000 франков, а на землях тамошних не менее шести раз по двадцать вассалов, имеющих ленные владения». Итак, в доле герцогини де Буйон замки Ножан и старый Ане, в то время как ее сестре д’Омаль достались новый Ане и Моншове. Постройки и приобретения Дианы были оставлены ей в полную собственность с правом распоряжаться ими по завещанию.
Как видно из списка земель и прочего имущества, принадлежавшего к Ане, раздел и впрямь имел место 17 июня 1561 года в присутствии Жака Фремона и Алена Анкоршевеля, нотариусов владения Иври. Составленный тогда акт напоминает о происхождении этих владений: земли изначально принадлежали к королевскому домену, и местные сеньоры обязаны были доставлять королю ястреба в знак вассальной присяги. Имения чуть не были конфискованы после смерти Луи де Брезе: королевский прокурор округа Шартр послал сержанта Жана Пишо, дабы наложить арест на феодальное владение, и 9 октября 1532 года бальи Ане подтвердил, что приказ выполнен. Однако вследствие требований и просьб Дианы арест был снят в пользу ее дочерей, о чем генеральный прокурор уведомил их, доставив королевские патентные грамоты от 27 августа 1548 года. Наконец вердикт Парижского парламента от 13 июля 1553 года положил конец судебному процессу между королевским прокурором, кардиналом Жаном Ле Венером, епископом Лизье, опекуном и воспитателем дочерей Луи де Брезе, и самой Дианой. Вскоре после раздела, 8 октября 1561 года, патентные грамоты, адресованные Клоду де Лоррену, графу Молеврие и герцогу д’Омалю, утверждали его в правах управлять землями и давать суверену присягу от имени владения Ане по брачному контракту с Луизой де Брезе[587].
Перечень имений Ане включает множество приобретений, постепенно сделанных Луи де Брезе и Дианой для расширения сеньории. Брезе с 1496 по 1530 год сделал двадцать одну покупку: он приобрел дома, сады, а также ренты с недвижимости и владений, уже входивших в состав Ане или примыкавших к его границе со стороны Иври. Затем, в период тяжб и споров, ознаменованный процессом с королевским прокурором, покупки прекратились. Диана вновь энергично принялась покупать и заключала сделки с 25 июня 1543 года до 25 августа 1560 года: за это время она сделала сотню приобретений. После раздела ту же политику продолжали Луиза де Брезе и ее муж Клод д’Омаль. Похоже, Диана в течение 17 лет планомерно продолжала дело своего супруга: она купила десяток построек, расположенных слишком близко к замку, лишь для того, чтобы их снести; с 26 июня по 3 сентября 1547 года приобрела множество полей и садов для расширения зеленых угодий; потом, в августе 1548 года, — карьер, «чтобы добывать камень для строительства», и земельные наделы, где устроила «новое игровое поле», то есть площадку для игры в мяч. Среди покупок, увеличивших доходность земель, можно отметить поларпана виноградников, купленных 25 июня 1543 года, и еще восемь, расположенных в Рувре, — 25 февраля 1559 года[588].
Там фигурирует еще «остров Куртансон между Нантийи и Примаром площадью в 79 арпанов». Луи де Брезе отправил туда в 1509 году пастись стадо из 67 коров. Но Диана постоянно вела тяжбы с соседними землевладельцами, утверждавшими, что тамошний выпас принадлежит им. Она передала своим наследникам право взимания налогов за ловлю рыбы в Эре, за использование обычной печи и пресса, а также пошлин за проезд через земли, переплытие реки, взвешивание и замер размеров продукции, за использование сукновальни и мукомольни в Ане, Эзи и в Ла Шоссе д’Иври[589].
Помимо Ане, Диана признала за своей дочерью, герцогиней д’Омаль, владение сеньориями Бонкур и де Лоне, купленными ею 29 декабря 1548 года у Шарля де Коссе-Бриссака и его супруги за 6 тысяч золотых или «солнечных» экю[590].
К Ане относились и другие феоды: де Баран, де Бурлие, Мондревиль и Ла Мар, купленные Луи де Брезе, а также Равиль и де Данжи, принадлежащие к округу Серизи, приобретенные им же, и часть надела, называемого «Остров» посреди реки Эр. К доходам, получаемым за счет феодальных налогов, добавлялась выручка от продаж леса и кустарника на вырубку, рента с ферм на землях Ане, Иври и Гаренн, Уллен и Гуссанвиль, Мондревиль, Буа-ле-Руа.
Диану удовлетворило, что ей удалось точно поделить имущество между кланами Гизов-Омалей и де Ла Марков-Буйон-Монморанси. Она полагала, что таким образом укрепила обе семьи, на которые могла опереться и которые, как она верила, обеспечат победу католической веры и порядка в королевстве.
Нормандские земли вскоре охватила смута. Во время гражданской войны Руан попал в руки гугенотов. Вместе с герцогом Гизом юный король и королева-мать принимали участие в осаде города с 6 по 26 октября 1562 года. Верхом или в карете, под стрельбу из пушек и аркебуз Екатерина путешествовала по стране, пересекала реки и леса, где некогда охотилась со своим супругом и Дианой[591].
Губернатором провинции в то время был Анри де Ла Марк, внук герцогини де Валентинуа. Подозревали, что он симпатизирует протестантам. И губернатора поставили под контроль его собственного дяди, герцога д’Омаля, получившего при нем должность главнокомандующего. Католический триумвират, отвечая пожеланиям герцогини де Валентинуа, умел быть вездесущим[592].
Судьба, однако, благоприятствовала королеве. В течение четырех месяцев умерли Антуан Бурбон (15 октября 1562 года при осаде Руана) и Сент-Андре (19 декабря в Дрё). Монморанси попал в плен к протестантам, а Конде — к католикам. Наконец, Гиз, которому, казалось, было суждено оставаться единственным хозяином положения, 24 февраля 1563 года погиб под Орлеаном, сраженный пулями Польгро де Мере. А поскольку вожди обоих кланов сошли со сцены, королеве Екатерине удалось вырвать у Конде мирный договор, заключенный в Амбуазе 19 марта 1563 года. Она тут же распустила войска обеих партий, но сохранила свои собственные и подавила местные очаги волнений. Королева заставляла судейских вершить правосудие, не заботясь о религиозной принадлежности сторон. Наконец, объединив католиков и протестантов, она повела их отвоевывать Гавр, сданный гугенотами Англии, и, добившись победы, заявила, что возобновление англичанами военных действий означает разрыв Като-Камбрезийского мира, и окончательно присоединила Кале к королевскому домену[593].
