— Вы уезжаете? — спросила я, прокашлявшись.
— Да.
И тут же бабушка:
— Нет.
Они переглянулись. Бабуля махнула рукой, уступая деду.
— Тин, понимаешь, мы с Нарой вообщем-то не отсюда… И…. — Он замолчал, подбирая слова. — Тебе придется поехать с нами.
— Нет, я остаюсь, — резко. — Дед, мне уже почти восемнадцать, я и одна проживу. Вы езжайте, а я могу в общагу переехать.
— Не получится, — он покачал головой. — Ты иди, собирайся, мы утром выезжаем.
Я сжала зубы. Ну уж нет!
— Тина! — прикрикнул он, а потом добавил уже мягче: — Если там, куда мы едем, тебе не понравится, вернешься…
Я кивнула. Ладно, до начала занятий еще две недели…
Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.
— Она не вернется, ты же понимаешь. Вам, воинам, стоит лишь взглянуть в ее глаза, чтобы… Тиан, она — все, что у нас осталось. Последняя из Рода…
Он не ответил. Я осторожно прокралась к своей комнате. Хлопнула дверью, но сама осталась в коридоре. Не нравится мне этот отъезд… Может что-то случилось, а мне они говорить не хотят? И вообще, какие-то шпионские игры! Ничего не понимаю.
Но нет, ни о чем серьезном дед и бабушка не говорили — молчали, а потом я услышала, как бабуля играет. Она редко доставала гитару, но уж когда бралась…
Дверь кабинета была приоткрыта. В щелочку было видно деда, задумчиво крутящего кольцо на пальце. А бабуля пела… Да так пела, что хотелось плакать…
Осень пела осанну последним Стражам;
Песня стали лилась колокольным звоном.
Город ждал появленья Того, кто свяжет
Нити жарких костров и ночей бессонных.
Осень алым вином все поила землю,
Золотые окрест возводя курганы;
Осень тихо шептала о тех, кто дремлет,
Не приветив доныне гостей незваных.
Осень в свиту брала тех, кто был Ей верен;
Для тебя эта, Воин, мала награда.
А проклятью — любому — свой срок отмерен…
Вестник тихо прошел в двери листопада.
Осень молча застыла на самом крае.
Ты пред Нею — зачем?! — преклонил колени —
И, с Ткачихою вновь на судьбу играя,
Скрыл свой Град за щитами костров осенних.
Скоро пряже конец; мир качнулся, замер;
И вплелись в Полотно души прежде живших.
Под клинков перезвон ты шагнул сквозь пламя.
Круг замкнулся.
…В саду вымерзают вишни.[27]
Я сползла по стенке, уткнувшись в колени, попыталась сдержать слезы. И чудилось мне, что где-то рядом сердито гудит пламя. И слышалось, что шепчет кто-то:
— Иди ко мне, мой Воин. Иди ко мне, не знающая мира, не желающая покоя… Иди, Последняя из Рода Берсерков, Огненных Воронов.
Холодная пустота, поселившаяся в груди после смерти отца, медленно отступала. Я почти видела, как вспыхивает внутри нее алая искра…
