— Опусти их и заставь встать, — приказал Джоэл, снова говоривший свистящим шепотом, поскольку проповедь была окончена.
Я молилась о том, чтобы эта проповедь отняла у него побольше энергии, и он не смог издеваться над детьми.
— Дети, которые не умеют сдерживать своих физических нужд, должны повторить урок. Дэррен, Дайдр, говорите и смотрите на меня! Говорите слова, которые вам нужно удержать в своем сердце и уме. Говорите же, чтобы вас слышал Бог.
Они еще редко произносили более чем несколько слов кряду. Не могли составить предложение, но теперь начали детскими голосками повторять сказанное серьезно и правильно, как взрослые.
Барт внимательно слушал, я надеялась, готовый прийти на помощь.
— Мы дети, рожденные от дурного семени. Мы — исчадье ада, дьявольское отродье. Мы унаследовали гены порока, которые ведут к ин инсес инцесту.
Довольные своим успехом, они счастливо ухмыльнулись друг другу: одолели трудные слова и сказали все правильно. Затем оба взглянули серьезными голубыми глазенками на строгого старика на кафедре.
— Завтра мы продолжим наш урок, — и Джоэл закрыл огромную Библию в черном переплете.
Барт подхватил близнецов, поцеловал их и велел им поесть и хорошенько поспать перед новой службой. Тогда из-за колонны вышла я.
— Барт, кого ты хочешь вырастить из детей твоего брата?
Сын посмотрел на меня и сильно побледнел.
— Мама, тебе не стоит приходить сюда, кроме как по воскресеньям…
— Отчего же? Или ты хочешь, чтобы я не вмешивалась, когда ты лепишь из невинных детей забитых и покорных существ, чтобы потом полностью подчинить их себе? Такова твоя цель?
— А кто же сделал из вас, племянница, ту падшую женщину, которой вы стали? — Голос Джоэла был ледяным, а глазки сделались маленькими и колючими.
Я в ярости обернулась к нему:
— Ваши родители и сделали! — крикнула я. — Ваша сестра, Джоэл, запирала нас, детей, на чердаке; вот здесь, в этом самом доме; и год за годом кормила обещаниями, пока мы с Крисом не выросли, не повзрослели; и нам некого было больше любить, кроме друг друга. Так что вините тех, кто сделал нас такими. Но прежде чем вы скажете свое слово, я доскажу все до конца.
Я люблю Криса, и я не стыжусь этого. Вы думаете, что я не сделала ничего для этого мира и людей, но вот он стоит рядом, ваш племянник, ваша опора, и держит на руках моих внуков, а там, на террасе — еще один мой сын. И они не исчадье ада, не дурное семя! И попробуйте только еще раз произнести эти слова, пока я жива — и я объявлю вас впавшим в маразм, и вас увезут отсюда и упрячут в сумасшедший дом!
Щеки Барта заалели, а лицо Джоэла изменилось. Глаза его забегали, он отчаянно искал взглядом поддержки Барта, но Барт смотрел на меня, как не смотрел еще никогда в жизни.
— Мама… — только и мог выговорить он, но тут близнецы вырвались из его рук и побежали ко мне.
— Ба, мы есть хотим, мы хотим есть… Мой взгляд встретился со взглядом Барта.
— тебя, Барт, самый замечательный баритон, который мне доводилось слышать, — проговорила я, обнимая детей. — Будь сам себе хозяин, Барт. Тебе не нужен Джоэл. Ты нашел свой талант, теперь используй его.
Барт стоял, будто застыв на месте; мне показалось, у него было много что сказать мне. Но Джоэл тянул его за руку, настаивая, а близнецы канючили возле меня, требуя ленча.
НЕБЕСА НЕ МОГУТ ЖДАТЬ
Несколькими днями позже Джори слег с тяжелой простудой. Холод, дождь и ветер сделали свое дело. Он лежал на постели в жару, поворачивая в бреду голову то направо, то налево; на лбу у него выступили капли пота, он стонал, хрипел и несколько раз звал Мелоди.
Я видела, как страдает Тони от мысли, что он до сих пор не забыл Мелоди, но все, что Тони делала, она делала добросовестно и с любовью.
Когда я видела, как она ухаживает за больным, я понимала, что это истинная любовь. Когда Тони думала, что я не вижу, она касалась губами его лица. Глаза ее смотрели на него с состраданием и любовью.
Тони улыбнулась мне, чтобы ободрить:
— Не волнуйтесь, Кэти. — Она смачивала грудь Джори холодной мокрой губкой. — Большинство людей не понимает, что жар сам по себе избавляет от вирусов. Вы, как жена врача, должны знать это. Я понимаю: вы озабочены пневмонией. Но я уверена, он не заболеет пневмонией, нет.
— Будем молиться, чтобы нет…
Я волновалась не зря: ведь Криса не было, а Тони была всего лишь няня. Я звонила в университетскую лабораторию каждый час, пытаясь найти Криса, но все напрасно. Отчего он не отвечает? Я начинала уже не волноваться, а злиться. Где он? Чего стоят его обещания всегда прийти на помощь, если нужно.
Прошло три дня с того злополучного происшествия, а Крис так и не позвонил домой. А тут еще погода окончательно испортилась: лил беспрерывный дождь, нередко с грозами, порывистым ветром и холодом. Это посеяло панику и угнетенность в моей душе. Над головой гремел гром. Молнии рассекали потемневшее небо.
Близнецы играли на ковре у моих ног и напоминали мне о том, что надо идти в часовню на «урок» к «дяде Джоэлу».
— Дайдр, Дэррен, я хотела бы, чтобы вы послушали меня и забыли то, что вам говорят в церкви дядя Джоэл и дядя Барт. Ваш папа велит вам оставаться здесь, возле нас и Тони. Вы же знаете, что ваш папа болен, и он не хотел бы, чтобы вы ходили в ту часовню, где… где…
Я запнулась. Что бы я ни сказала о Джоэле, рано или поздно мне за это отплачивалось. Ах, если бы только он не твердил им о дьявольском отродъе и исчадьях Ада…
Внезапно оба заплакали, будто сраженные одновременно одной мыслью:
— Папа умрет? Да?
— Нет, конечно, он не умрет. Что это взбрело вам в голову? И что вы вообще знаете о смерти?
Тони повернулась ко мне и сказала:
— А знаете что… когда я переодеваю их или купаю, они непрерывно болтают. Они и в самом деле очень талантливые и сообразительные дети. Думаю, что общение со взрослыми так повлияло на них. Они развиваются быстрее, чем если бы они были среди сверстников. Большинство слов, которые они произносят, когда играют, это сплошная тарабарщина. И вдруг из этого словесного мусора появляются взрослые, серьезные слова и понятия. Они делают большие глаза и начинают разговаривать шепотом. Оглядываются по сторонам, будто их что-то пугает. Как будто они ожидают кого-то увидеть, и еще начинают говорить что-то о Боге и его карах. Честно говоря, это путает меня.
Она взглянула назад, где лежал Джори.
— Тони, послушай меня внимательно. Не выпускай детей из поля зрения. Бери их всюду с. собой в течение дня, если поблизости нет меня, Криса или Джори. Когда ты занята Джори, позови меня — я возьму их у тебя. Пуще всего береги их от Джоэла, не позволяй ему уводить их. — И, как бы мне ни не хотелось этого, я вынуждена была добавить «и Барту».
