— Разумеется, — согласилась леди. — Очень хорошо. Такой срок меня устраивает.
— Хотите знать, сколько это будет стоить? — поинтересовалась Лине.
Леди Алиса махнула рукой.
— Это несущественно.
Потом она еще добрых полчаса разглагольствовала, а Лине делала пометки относительно цветов и текстур, которые ей требовались. Лине решила, что у леди Алисы безупречный вкус. Очень кстати, что цена не имела никакого значения.
Когда их переговоры были закончены, Лине смиренно встала перед леди Алисой и закусила нижнюю губу. Она должна была рассказать этой женщине о судьбе ее первого заказа.
— Миледи, сначала позвольте уверить вас… — Она собиралась сказать «именем де Монфоров», но почему-то это вдруг показалось ей неподходящим. — Клянусь честью члена Гильдии торговцев шерстью, что сейчас я не подведу вас. Однако есть еще один вопрос, имеющий более тяжелые последствия, в котором я должна признаться.
— Пожар?
Лине была ошеломлена.
— От меня так сильно пахнет?
Она готова была откусить себе язык за эти слова, но леди Алиса только мягко улыбнулась.
— Я полагаю, моя дорогая, что ваша ванна уже готова.
— Понимаете, — пыталась объяснить Лине, — случился пожар. Вся моя ткань, вся ваша ткань… ванна?
— Да, — тепло ответила леди Алиса. — Мне известно все о пожаре. Не переживайте из-за этого.
— Вам все известно?
— Да. Дункан рассказал мне об этом.
— Дункан?
— М-м, — кивнула леди Алиса. — А теперь пойдемте, посмотрим на ванну.
Лине последовала за ней, переваривая услышанное. Когда это Дункан успел поговорить с леди Алисой? Как бы то ни было, он сказал ей, что все будет в порядке, и, похоже, так и получилось. Она собиралась принять горячую ванну. Впереди появилась перспектива заработать много денег. А через две недели она отправится со своим мужем обратно в свою деревню и свой теплый уютный домик.
Волосы Лине, благословенно чистые и благоухающие жасмином, еще не успели просохнуть после ванны, когда она решила разыскать своего нареченного. У нее не было времени объяснять леди Алисе, что она лишилась своего титула. И та пригласила ее отужинать с ними за главным столом. И хотя эта идея доставила Лине несказанное удовольствие, сначала она решила отыскать Дункана, чтобы заручиться его разрешением. Ей очень не хотелось поставить его в неловкое положение, воспользовавшись правами своего ныне несуществующего титула, в то время как он будет сидеть за нижними столами.
Надев голубую парчовую накидку, которую столь любезно предоставила ей леди Алиса, Лине тихонько спустилась по ступеням в большой зал. Вокруг суетились слуги, расставляя складные столы для ужина, но ее цыгана нигде не было видно.
Затем она поднялась в часовню, боясь пройти на другие этажи, где могли располагаться личные покои. Она надеялась, во имя Господа, что он не поступил так. Но в часовне его не было.
Спускаясь вниз, она столкнулась с одним из стражников, который когда-то спас ее в светелке леди Алисы. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
— Вы, — сказала она, останавливая его на ступеньках.
— Миледи? — Он поклонился. — С вами все в порядке, смею надеяться?
— Я ищу Дун… мужчину, который приставал ко мне в светелке леди Алисы. Вы меня помните? Торговка шерстью.
— Дункана?
«Господи, неужели все его знают?»
— Да.
— Когда я видел его последний раз, он был внизу, в оружейной. Можете попытать счастья там.
Она поблагодарила его, про себя удивляясь изумленному выражению его лица.
В оружейной Дункана не было, зато там присутствовало полдюжины других мужчин, облачившихся в доспехи и увешанных оружием, выразивших удовольствие или враждебность при виде женщины, осмелившейся вторгнуться в их среду. Она поспешно удалилась.
«Где же он может быть?» — раздумывала Лине, бродя по коридорам. Ступеньки в одном конце зала привели ее в темный проход. Очевидно, это дорога в темницу, решила она. А потом в голову ей закралась ужасная мысль. А что, если Дункан уже навлек на себя неприятности? А что, если его уже бросили в темницу? Она решила, что стоит посмотреть, раз уж она оказалась так близко.
Медленно, с трепетом в душе, подобрав юбки, чтобы не запачкать их о скользкие и грязные ступеньки, она стала спускаться в холодный мир под замком. Снизу не доносилось ни звука, только явственно ощущался запах сырой земли.
О Боже, внезапно подумала она, а что, если там есть еще один узник или же его останки? Она вздрогнула, и ее глаза расширились от страха, пока она продолжала спускаться в глухую и мрачную темноту впереди. Она ощущала ногами края ступенек и оперлась рукой о стену, чтобы не поскользнуться, но быстро отдернула ее, наткнувшись на неприятный и скользкий мох, растущий в стыках между камнями.
Наконец, окончательно поддавшись чувству клаустрофобии в густом неподвижном воздухе, она остановилась, подалась вперед и прошептала:
— Дункан?
— Его здесь нет. — Раздавшийся позади негромкий голос так напутал Лине, что она едва не полетела кубарем вниз по ступенькам. К счастью, кто бы это ни был, он вовремя подхватил ее. Она вцепилась в его тунику и не отпускала, пока он не поднял ее, держа за талию, и не поставил на ступеньку выше себя.
— Вы меня напугали! — с трудом промолвила она, обращаясь к невидимому мужчине.
— Я видел, как вы здесь бродили. Я решил, что вы заблудились, — успокаивающим голосом объяснил он. — Вы знаете, что это темница?
— Что? О да, я так и подумала.
— И вы подумали, что Дункан может быть здесь?
Лине не знала, что ему ответить.
— Знаете, здесь такой воздух, у меня кружится голова. Мы можем подняться наверх?
— Конечно. — Он крепко взял ее под локоть, и они поднялись на свет.
— Вы, — сказала она, увидев его привлекательное лицо, его серо-зеленые глаза, — вы были вторым стражником в светелке леди Алисы. Я вас помню.
Он слегка наклонил голову в поклоне.
— Я — леди… Я — леди де Монфор, торговка шерстью, — сообщила она ему.
— Я знаю. Я счастлив снова встретиться с вами, миледи. Меня зовут сэр Гарт де Ваэр.
Лине внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, смеется ли он над ней, но он был серьезен. Она поспешно сделала книксен.
— Милорд, я не знала. Прошу простить, что спустилась сюда. Я ищу…
— Дункана.
— Да.
— Он никак не мог оказаться в темнице.
Какая странная у них складывалась беседа! Похоже, молодой человек был начисто лишен чувства юмора.
