— А если у него ничего не получится, то в дело вступлю я, — буркнул Брокл.
— Придётся. Иначе завтра вы сами станете его добычей.
Брокл вздохнул:
— Что ж, пойдём готовиться. Джесса, побудь здесь.
Он бросил на неё строгий взгляд; она всё поняла и, не говоря ни слова, вернулась к огню, грея руки и стараясь не показывать, что ужасно недовольна. Все ушли; Хакон закрыл за собой дверь. Женщина села рядом с Джессой:
— Странные у тебя попутчики.
— Некоторые из них.
— Один из них оборотень, я уже поняла. А эти два духа под видом птиц, что сидят у меня на крыше; ты знаешь, что иногда они превращаются в высоких людей в чёрной одежде?
Джесса изумлённо посмотрела на женщину.
— Но самый удивительный — это Снежный странник. В его душе пусто; вместо детских воспоминаний — чёрная тьма. — Она поёжилась. — И вокруг всех вас витают сны; вы опутаны ими, словно паутиной.
Джесса молча кивнула. Женщина продолжала:
— И вот ещё что. Твой рассказ мне кое о чём напомнил. Много недель назад я услышала за дверью какой-то звук и выглянула наружу. Я увидела высокую белую женщину, которая, легко скользя по снегу, двигалась на север. За ней шла девушка — девушка с прекрасными золотистыми волосами, в голубом шёлковом платье. Их обеих соединяла какая-то тонкая серебряная цепь, и она была создана из снов. Потом луна ушла за облака. И женщины скрылись из виду.
— Сигни! — прошептала Джесса.
— Наверное. Потому что белая женщина была точной копией вашего друга.
Джесса вновь кивнула, и женщина сказала, пристально глядя на неё:
— Будь осторожна, Джесса. Снежные странники — не такие люди, как мы. Разве он сможет одолеть её, если не станет таким же, как она?
Джесса сразу вспомнила, как совсем недавно о том же говорил и Брокл, но в этот момент открылась дверь, и в дом вошли Хакон и Мунгарм. За ними, пригнув голову, шагнул Скапти.
— Мы там привязали козу, — коротко бросил Брокл. Женщина улыбнулась:
— Мне бы не хотелось её терять.
— Госпожа, — любезно улыбаясь, сказал Скапти, — мы сделаем всё, что в наших силах.
… Медведь всё не шёл, хотя уже давно стемнело. Они лежали в доме, завернувшись в тёплые шкуры. Брокл и Скапти обсуждали тактику схватки; Хакон точил меч. Его руки слегка дрожали, но Джесса знала, что, когда всё начнётся, он забудет о страхе.
Мунгарм спросил:
— А что буду делать я?
— Спать.
Серый человек запротестовал:
— Брокл, это же медведь. Тебе может понадобиться помощь.
— Только не твоя!
— Брокл… — попытался вмешаться Скапти.
— Нет! — Великан упрямо стукнул кулаком. — Я не стану биться бок о бок с человеком, которому не доверяю. Рядом с друзьями — да, но не рядом с тобой. Ты останешься здесь.
Мунгарм бесстрастно посмотрел на него своими немигающими глазами:
— Ты не видишь дальше собственного носа, Брокл.
— Я всё прекрасно вижу. И тебя я вижу насквозь.
Глаза Мунгарма сузились, но он ничего не ответил, а, отвернувшись, улёгся в углу. Джесса бросила взгляд на Хакона, тот пожал плечами. Как они ненавидели такие сцены!
Смертельно уставшая после последнего перехода, Джесса изо всех сил старалась не спать, но сон всё-таки победил. Остальные, видимо, тоже уснули, потому что внезапно раздавшееся за дверью сопение и рычание заставило их подскочить от неожиданности.
Джесса сжала в руках ножи и сбросила с себя меховое одеяло. Мунгарма в доме не было.
— Дурак! — прошипел Брокл.
Он широко распахнул дверь; Джесса выглянула из-под его руки.
На чёрном небе сияли яркие звёзды. Волк и медведь, сверкая глазами, кружили вокруг друг друга; на привязи рвалась и пронзительно блеяла коза.
Медведь был огромным, с кремово-белой шкурой, заляпанной грязью. Он скалил длинные острые клыки.
— Мунгарм! — прозвучал резкий голос Кари. — Не сейчас!
Волк остановился, сверкая жёлтыми глазами, и сел, высунув язык. Кари вышел из дома, за ним появился Брокл.
Подойдя к медведю, Кари присел на снег. Медведь не двигался и смотрел на него.
Оба не шевелились — медведь и Снежный странник. Никто не слышал, о чём они говорили.
Для Кари разум медведя был белой пещерой, полной резких запахов, холода, крови. Он проник глубже, туда, где без слов и речи двигались мысли зверя. Медведь пришёл с севера, белый и огромный.
«Там, где зима, — сказал он, — живут ужас и холод. Холод исходит от меня самого. Я — лёд; я бесконечная ледяная равнина; она всегда во мне, но в то же время я хожу по ней. Я — зима. Разве можно убить холод, мороз, ветер? Они — это я. Я звёзды, северное сияние, боль в твоих пальцах и ушах. Я — Конец мира».
«Мост, — говорил ему Кари. — Что такое этот мост? Это радуга?»
Но медведь не ответил; он не понимал вопросов. Его мысли словно ходили по кругу, всё время возвращаясь к одному и тому же. Зверь зарычал; Кари почувствовал, как напрягся Брокл, и вернул свой разум из блуждания в пустоте.
Кари сказал, вставая:
— Он не уйдёт, он не может уйти. Животными движет только голод. А этот зверь — из мифа. Делайте своё дело.
Словно услышав команду, волк рванулся вперёд и с рычанием вцепился в горло медведя.
Брокл с криком подскочил к зверю, Хакон бросился за ним. Полетели клочья шерсти, снег окрасился кровью. Брокл с размаху вонзил топор в густой мех зверя; тот заревел и попытался схватить человека, но челюсти волка держали его крепко.
Медведь, словно тряпку, отшвырнул волка в сторону и пошёл на людей.
Волк, это был Мунгарм, встал и низко пригнул голову. Брокл, Скапти и Хакон стояли плечом к плечу. Медведь, рыча, приближался к ним.
— Внимание, — тихо сказл Брокл.
Волк глухо зарычал, медведь резко повернулся к нему. Издав боевой клич, люди бросились вперёд; прикрывая друг друга, они принялись наносить удары, увёртываясь от когтей и зубов и огромных мохнатых лап. Медведь яростно заревел, и снова в его горло вцепился волк.
В воздухе свистнул меч Хакона.
Медведь упал, подмяв под себя волка, и покатился с ним по земле.
— Он убьёт его! — задыхаясь, проговорил Скапти. Брокл собрал все силы, вновь занёс топор и по самую рукоятку вонзил его в зверя; — по телу медведя пробежала дрожь: топор перерубил ему шею.
Зверь дёрнулся, захрипел — и затих.
Они молча смотрели на него. Лёгкий ветерок шевелил густой мех. Из-под туши, пыхтя и задыхаясь, выбрался волк; при виде людей он остановился, его глаза сверкали, с клыков капала кровь.
